Интервью

Андрей Чистяков: Когда сын обижался, говорил мне: «Уходи на свою базу»

Андрей Чистяков: Когда сын обижался, говорил мне: «Уходи на свою базу»
Андрей Чистяков. 11 сезонов в «Спартаке», 374 матча, вечная борьба за медали с ЦСКА и «Динамо» в 80-е. В преддверии ретро-матча мы разыскали прекрасного в прошлом защитника красно-белых.

ТАНКИ НА УЛИЦАХ

- Мы же правильно понимаем: вы живёте в Норвегии?
- Да. Уже больше 25 лет. У меня дом в небольшом городе в получасе езды от Осло.

- Стали настоящим норвежцем?
- Я русский человек. Был и им остался. Но здесь, в Норвегии, мой дом. И моей семье здесь очень комфортно.

- Пару лет назад мы созванивались с бывшим защитником «Спартака» Сергеем Фокиным, который давно обосновался в Швеции. И он по-русски уже говорит с заметным акцентом. У вас остался совершенно чистый язык.
- Нет-нет, мы русский язык не забываем, в семье он звучит постоянно.

- Как часто в России бываете?
- Редко. Последний раз был с сыном на Олимпиаде в 2014 году. Приезжали на пять дней. А в Москве последний раз был в 2012 году. Мои брат с сестрой живут в Уфе, родные по линии жены - в Москве.

- В Сочи вам понравилось?
- Не то слово! Всё было организовано потрясающе. С гостиницами было сложно, и сын забронировал каюту на корабле. Там и жили. Улетали из Осло, где были метровые сугробы, а прилетели в город, где 22 градуса тепла. Пальмы и море. Это было поразительно. У нас были билеты на три хоккейных матча, на лыжи. Отличная атмосфера, это было лучшее спортивное событие, что мне довелось в своей жизни увидеть. Случайно узнал, что на Олимпиаду приедет команда «Легенды хоккея». И на матче Россия - Словакия встретился с Игорем Болдиным. Сто лет не виделись! Игорь пригласил нас в ложу для ветеранов, там я всех и увидел. Был в восторге: и от встречи с ребятами, с которыми и против которых играл, и от Сочи.

- В 91-ом году вы уезжали, как и все, в надежде что-то заработать?
- Нам только-только разрешили уезжать в Европу. И то тебе должно было исполниться 28 лет. Но я уехал в 29, меня Александр Сергеевич Якушев попросил ещё год поиграть за «Спартак». Весной стал оформлять документы в Швецию, а уезжал из Москвы в августе, когда на улицах стояли танки. Игорь Болдин отвозил нас в аэропорт, мы ехали по городу, и кругом были танки. Было очень и очень невесело. Прилетел в Швецию, меня тренер местной команды спрашивает: «Что у вас там происходит?» А я даже не знал, что ответить. Уезжал я из Советского Союза, а через год в отпуск уже приехал в Россию.



- Вы поехали в клуб «Сундсвалль»?
- Команда правильно называлась «Сундсвалль/Тимро». Сундсвалль - это большой по шведским меркам город, а Тимро - совсем небольшой городок. Было раньше две команды, а коммуна - одна. И они решили собрать лучших игроков из двух команд и сделать одну. Это был своеобразный эксперимент. Там два сезона и отыграл. В той команде я был один русский. Но в Лиге в тот момент играли Саша Белявский из Риги, на севере Игорь Власов из Челябинска, тренером работал Николай Пучков.

- Что было дальше?
- Через два года вернулся в Россию, но пришлось практически целый сезон лечиться.

- Что случилось?
- Попала шайба в голеностоп. Образовалась опухоль. Её вырезали, но шов не срастался примерно полгода. Кое-как залечил травму и на год опять уехал в Швецию. Тогда уже надо было что-то решать. Мой хороший друг и партнёр Вадим Туников, с которым мы вместе в «Спартаке» играли, уехал в Норвегию. Я к нему в гости из Швеции приезжал - дорога занимала на машине часов семь. И вот Вадим меня в Норвегию и позвал. Встал выбор: то ли в 95-ом году возвращаться в Москву, то ли ещё поиграть в хоккей в Норвегии. Моё решение вы знаете.

- Язык быстро выучили?
- В Швеции ходил на курсы - для всех иностранцев это было обязательно. А шведский с норвежским примерно как русский с украинским. На курсы походил месяца два, а дальше начал постепенно учить сам. Игры, тренировки, общение в раздевалке… Когда в Норвегию приехал, по-шведски уже говорил более-менее. Так что было легче. Да, языки похожи, но после шведского норвежский тяжело на слух воспринимать. Ну а дальше выучил так, что теперь проблем с языком никаких нет.

- Что за хоккей был в Норвегии в конце 90-х?
- Там всегда было и есть много шведов. Им виз никаких не надо, шведы играют в каждой команде. Хотя хоккейная культура разная. В Норвегии - лыжи и гандбол, тут хоккей далеко не на первом месте. В отличие от Швеции. Вадим Туников был, наверное, вторым русским хоккеистом в Норвегии. А первым - Игорь Мишуков, который тоже в «Спартаке» играл. Они в одном клубе потом и оказались. Чуть позже приехал Сергей Пушков из Питера, затем Сашка Смирнов из Воскресенска. Вроде всех назвал.

- За матч играли минут по 40?
- Примерно. Иногда в раздевалку приходил и из конька выливал пол-литра пота. Но надо сразу сказать: в Норвегии хоккей - не профессиональный. Все игроки ещё где-то работают. И мне приходилось работать, потому что в команде почти ничего не платили. Клуб оплачивал жильё и устраивал на работу. Хочешь - работай и играй. С тем прицелом, что можно со временем получить вид на жительство. Деньги в хоккее были смешные. В Швеции был полноценный профессиональный контракт. В Норвегии - по-другому. Клуб устраивал на работу. Конечно, это не подразумевало с девяти до шести, нет. Часто надо было просто появляться в каком-нибудь офисе. Закончил с хоккеем я в 37, к тому времени мы с семьёй решили, что останемся в Норвегии. В Москву мне возвращаться было просто некуда, меня там никто не ждал.

- Хоккей в Норвегии развивается?
- На мой взгляд, нет. К сожалению. Есть только две-три команды, которые уверенно держатся. Остальные влачат существование. Сколько случаев было - спонсоры от команды отказываются, денег нет, и с высшего дивизиона клуб стремительно падает чуть ли не в третий. Да, если в «Волеренге» и «Сторхамаре» ещё, наверное, есть полупрофессионалы, то в других клубах - чистые любители. И пока в Норвегии не будет профессионального хоккея, этот вид спорта не будет прогрессировать.

- Торесен в России играл здорово.
- Индивидуально сильные игроки будут иногда появляться. Кнутсен, Цуккарелло, Торесен… Но как только сильный парень появляется, он быстро уезжает. Сначала в Швецию, чтобы там засветиться, а дальше - в Европу или Америку. Нехоккейная страна Норвегия, если коротко.

- Но для жизни мало можно найти в мире подобных стран?
- Это правда. Чувствуешь себя надёжно, уверенно и спокойно. Знаешь, что на улице никогда не окажешься. Даже если захочешь. Да даже если вдруг захочешь, тебе не дадут. Социально ориентированное государство. Пропасть никому в Норвегии не позволят. Если есть работа - у тебя есть всё. В основном в стране средний класс, но у этого среднего класса хорошо оплачиваемая работа, дом, не одна машина на семью. Зарплаты увязаны с ценами. Если поднимают цены, одновременно поднимают и зарплату. Здесь в принципе такого не может быть, когда растут цены, а зарплата остаётся на прежнем уровне. Государству не на руку, чтобы упали доходы граждан.



ОТКАЗАТЬ ЦСКА

- Как из Уфы вы перебрались в Москву?
- В команду мастеров я попал в 16 лет. Через два года вызвали в юниорскую сборную на чемпионат Европы в Чехословакии. В той сборной играли Володя Тюриков, Саша Спирин, Юра Шипицын. Чемпионат мы выиграли, мне кажется, я неплохо выглядел. После того турнира уже выступал за «Салават Юлаев» в высшей лиге. Полгода отыграл, меня позвали на сборы перед молодёжным чемпионатом мира. Там собрали игроков 1961 года, я был на год младше. Но сломал ногу и на чемпионат мира не попал. Пришлось долго лечиться. Затем появились предложения. Меня звали четыре московских клуба и киевский «Сокол». И я выбрал «Спартак».

- Отказать ЦСКА в то время - это поступок.
- Я за него потом расплачивался всю свою карьеру. Меня в сборную не брали.

- Тихонов вам не простил.
- Мы с ним разговаривали. И он очень доходчиво мне показал, как попасть в сборную из ЦСКА и как из других клубов: «Смотри, вот столешница». И Виктор Васильевич поднял руку на 10 сантиметров. А потом на 50 сантиметров. «Где 10, там ЦСКА, - говорит. - Где 50, остальные. А теперь подумай, откуда проще в сборную прыгнуть». Я от Тихонова вышел, а через полгода перешёл в «Спартак». Ну и до свидания, сборная. Один раз меня, правда, вызвали в 87-ом году перед Калгари, но дело ограничилось лишь парой товарищеских турниров.

- В «Спартак» вас непосредственно звал Кулагин?
- Домой ко мне приезжал Игорь Дмитриев, его помощник. Жил у нас дома, много разговаривал с родителями. Мне было-то всего 18. Игорь Ефимович меня в Москву и привёз. Кулагина я там уже увидел. Это был май месяц. В «Спартаке» тогда играли звёзды первой величины, а сама команда была царством Кулагина. Борис Павлович там заправлял всеми делами.

- И ваши ощущения?
- Мне тогда только приходилось восстанавливаться после травмы. В ноге винт стоял, играть я, разумеется, не мог. Была концовка сезона, «Спартак» играл в каком-то товарищеском турнире. Потом друзья с Уфы звонили, говорили, что видели меня в «Спартаке». А меня Кулагин посадил на лавку калиточку открывать.
Боязнь лёгкая первая время была - в такую-то команду попасть. Но ребята меня очень тепло приняли. Хорошо, что я Володю Тюрикова по сборной знал. Он мне часто тогда говорил: «Приходи к нам в «Спартак», команда хорошая». Вот там в 1981 году и встретились ещё раз.



- Погоны вы носить не хотели?
- Эта была одна из причин. Я в больнице лежал, а за мной уже из ЦСКА приходили. Мол, поехали в Москву, положим тебя в хороший госпиталь, вылечим. Понятно, что с тем прицелом, чтобы я за них потом играл. Но я уже со «Спартаком» договорился. Так что мне пришлось чуть ли не бегом от них скрываться. Весёлое время.

- Каким вы Кулагина вспоминаете?
- Очень суровый и крутой мужик. Шаг влево, шаг вправо, и ты на скамейке запросто мог на месяц оказаться. Без долгих разговоров. Сейчас защитники по-другому играют. Свободы у них гораздо больше. В наше время как было: отнял - отдал - подкатился - бросил. Всё. Не дай бог вперёд полезешь, не дай бог провалишься… Это конец. Сразу в запас. На несколько недель. Борис Палыч был жёсткий товарищ.

- Запрещал вам красную линию переезжать?
- Ну, не до такой степени, конечно. Ошибаться запрещал. Понятно, что всё равно ошибались, в хоккее без ошибок не бывает. Я вспоминаю, что когда попал в команду в 81-ом году, 12 защитников было. Коротков, Казачкин, Кучеренко, Рычков, Борисов, Локотко, Михайлов, Тюриков, Туников… Конкуренция была дикая.
Я приехал в мае. И меня сразу положили в Первый диспансер на две операции. Винт из ноги вытащили и мениск вырезали. Практически весь первый сезон я потратил на то, чтобы восстановиться. Не помню, наверное, тогда игр двадцать сыграл, вряд ли больше. Приходилось тяжело.

- Сборы у Кулагина - тест на выживание?
- Это мягко сказано. Но такие убийственные сборы у всех команд были, не только у «Спартака». Все плакали, все предсезонку ждали, как Страшного суда. Ребята из «Сокола» рассказывали, что у них нагрузки на сборах были ещё жёстче, чем у нас. Хотя, казалось бы, куда жёстче?

- Что вы не любили больше всего?
- Я ненавидел лёгкую атлетику. Бега - это очень тяжело для меня. По лесу нас не пускали бегать, потому что надо, чтобы все на виду у Кулагина были. Поэтому ехали на стадион «Красный Октябрь», там Борис Палыч садился на стульчик и считал круги. А мы бежали по дорожке. Два раза в неделю. Начинали с 25 кругов и доходили до 50. Двадцать километров. По стадиону. На время - две минуты на круг. Очень тяжело. Один раз, если не ошибаюсь, в Алушту ездили на сборы. Кулагин уже ушёл, тогда Владимир Шадрин стал главным. Там тоже жесть была.

- Бегали в любую погоду?
- Ой, на это внимания вообще никто не обращал. Солнце, дождь - не важно. На круг поставили, как коня, шоры на глаза надели - и вперёд! Люди кровью в туалет ходили. Но если выдержал, то уже нормально в сезон пойдёшь. Тогда какая система была? Кроссы назначали на понедельник, после выходного. Думаю, специально, чтобы мы сильно не отрывались в воскресенье. Сто раз подумаешь, чем заняться в выходной, если завтра пятьдесят кругов бежать. Желание выпить как-то само собой пропадало.



«В ЯБЛОКЕ МНОГО ЖЕЛЕЗА»

- За чьей игрой в «Спартаке» наблюдали с самым большим удовольствием?
- Одного кого-то трудно назвать - слишком много было людей, которые умели на льду всё. Первое звено - Капустин-Шепелев-Шалимов. Вот кто из них был сильнее? Это звено могло в одиночку решить игру. Капустина же остановить было невозможно. Когда такая махина катится весом под 100 килограммов, как её остановить? Мне очень нравился Витя Тюменев. Настолько спокойный и грамотный игрок! Команда очень ровная была. И слабых игроков там не могло быть. «Спартак» в моё время - топовая, элитная команда. Потом, когда старшее поколение закончило, пришёл Игорь Болдин. Очень умный хоккеист с хорошими руками. С тройкой Борщевский-Болдин-Прохоров я года три отыграл. Сильное звено.

СЕРГЕЙ ШЕПЕЛЕВ: «СРАЖАЛИСЬ НА ЛЬДУ, ЧТОБЫ НОЧЬЮ ДОМА ПОБЫТЬ»

- Как Кожевников с его катанием умудрялся по 40 шайб забивать?
- (смеётся). Очень своеобразный игрок, если не сказать странный. Бежит-бежит-бежит, шайбу ковырнёт - вынимай. Поразительное снайперское чутьё. Человек-гол. У него и клюшка какая-то странная была. Тоненькая какая-то, я смотрел на неё и не понимал, как такой клюшкой можно шайбу обработать. Но в у них в звене Витя Тюменев здорово раздавал.

- Близнецов Орловых различали?
- Игорь всегда был с усами. Они немного разные по внешности, различить можно было. Но по характеру одинаковые. Как сказать? Чумовые, что ли. У Сашки был взрывной характер, бывало удалений нахватает столько, что сидит по пол-игры. Хорошая тройка у них с Варнавским была. Сергей Варнавский и Вадим Туников тогда из Усть-Каменогорска приехали. Очень мастеровитые техничные ребята.

- Вспоминают, что больше Тюрикова тогда никто не тренировался.
- Володя - большой молодец. Пример для подражания. Великолепное катание и видение площадки. И отнять, и отдать, и бросить по воротам. Пару лет, наверное, с ним в паре поиграл. Очень спокойно с ним себя чувствовал. Да, он много тренировался, но мы все на льду после тренировок оставались. Сразу в раздевалку почти никто не убегал. Не будешь тренироваться, кому ты будешь нужен? Я десять с половиной сезонов за «Спартак» отыграл, а он - девятнадцать! Удивительный игрок. Жаль, давно не общались. Я связь только с Игорем Болдиным поддерживаю, с остальными ребятами контакты потерял из-за того, что давно из России уехал.

- Вы Дорощенко в воротах застали.
- Очень сильный вратарь и очень интересный человек. На базе в Серебряном Бору мы жили на втором этаже в комнатах по четыре человека. Удобства в коридоре. На первом жили конькобежцы. Там, кстати, Сапрыкин и Михайлов жён своих нашли. Я жил с Жорой Болдиным, Серёгой Борисовым и как раз с Виктором Дорощенко. Он вечером приходил, садился на кровать, брал в руки яблоко и говорил: «Жора, ты знаешь, что в яблоке много железа? Для зубов очень полезно». У Виктора было специфическое чувство юмора. Я, кстати, когда в Москве вторую квартиру получил на ВДНХ, как раз въехал в квартиру Дорощенко. Разница в возрасте у нас была приличная. Серьёзный игрок, уверенный в себе. Требовал от защитников хорошей правильной игры. Так и должно быть, вратарь всегда должен разговаривать с полевыми игроками, молчать нельзя. Но если привезёшь гол, Виктор Антонович тебе обязательно выскажет. А вот Димка Сапрыкин был, как говорят, вратарь куража. Если поймает, забить ему было почти невозможно. Однажды Дорощенко в Ижевске получил серьёзную травму. И выбыл на пол сезона. И тогда настал звёздный час Сапрыкина. До этого он играл гораздо реже Дорощенко. Потом Серёга Голошумов пришёл. Мне так нравилось с ним играть! Такой спокойный!

ВИКТОР ДОРОЩЕНКО. ОХОТА НА ВРАТАРЯ

- Нам кажется, что свой потенциал Сергей так до конца и не реализовал.
- Наверное, соглашусь с вами. Его карьера могла лучше сложиться. Но мне было очень комфортно, когда он в воротах играл. Лучше и не надо никого. Спокойный, не суетливый, рассудительный. Не дёргался, не раздражался по пустякам.



«УХОДИ НА СВОЮ БАЗУ»

- Деньги в ваше время хорошие платили?
- Мы жили хорошо. Зарплаты были в два, а то и в три раза больше среднестатистического человека. Рублей по 400-450 мы зарабатывали, что-то в этом роде. В конце сезона, когда борьба шла за медали, за важную игру могли заплатить по 100 рублей.

- Ничего себе!
- В хороший месяц у нас могло выйти рублей по 700. Но я вам хочу сказать: когда я уезжал из Союза в Швецию, у меня на сберкнижке оставалась тысяча рублей. И это за десять лет игры в «Спартаке». Никто же не думал, что Советский Союз рухнет. Жили спокойно, зарабатывали, тратили. И думали, что так будет всегда. Могу сказать, что богатых хоккеистов в СССР не было. Зарабатывали неплохо, но такой огромной разницы с обычным, скажем так, человеком, как сейчас, не было.

- Кулагин умел для игроков выбивать условия.
- Он был бы в современном хоккее идеальным генеральным менеджером. Если обещал, то всегда делал. Только играй в хоккей и играй хорошо.

СЕРГЕЙ ВАРНАВСКИЙ: ПРОБЛЕМА В «СПАРТАКЕ» БЫЛА ТОЛЬКО ОДНА: КАК ПОТРАТИТЬ ДЕНЬГИ

- Когда первую машину купили?
- В 86-ом году. Мне было 24. Взял четвёртую модель. «Спартак» помог мне и с квартирой, и с машиной. Сначала жили с женой в однушке на Молодёжной, потом, когда сын родился, переехали на ВДНХ в двухкомнатную. Оттуда, я уже говорил, Дорощенко с семьёй съехали. Им дали в Сокольниках трёшку. А на тех «Жигулях» я учил потом водить Болдина и Голошумова, когда они решили права получить. После обеда садились в мою машину и ездили по Сокольникам.

- Вы жили почти круглый год на базе. Как с ума не сходили?
- Я сейчас жене говорю: «Таня, нынешние хоккеисты - счастливые люди. Они даже не знают, что такое база». Я в Норвегии если рассказываю, что мы по 11 месяцев в году жили взаперти, мне не верят. Думают, что так не могло быть. А нас если и отпускали домой, то только на ночь. И на следующее утро в 11 уже собирали на тренировку. Что нам хотелось? Всё! И выпить, и с женой побыть, и с детьми поиграть. Молодые мужики, жизнь внутри кипит, а мы сидим безвылазно на сборах. Кошмар! Это, конечно, в корне было неправильно. Кто хотел режим нарушить, он и на базе его нарушит. Очень тяжело. Я своего сына первые восемь лет практически не видел. Когда ему что-то не нравилось или когда я начинал его немного ругать, он говорил: «Всё, уходи на свою базу. Мы будем с мамой вдвоём дома». Чем занимались? Бильярд, один телевизор на этаже с тремя программами. Спали много. И ещё много читали.

- Сейчас хоккеистов с книгой редко увидишь.
- Стояли друг за другом в очереди за книгами. Ты что-то прочитаешь, у тебя эту книгу тут же берёт следующий. В то время книги достать была большая проблема. «Спартак» по подписке много книг заказывал. Мы на базе всех классиков перечитали. В поездку едешь - все с книгами на руках. Спросите у Сергея Голошумова - он с книгой не расставался, читал очень серьёзных авторов.
После Союза я приехал в Швецию. Отправляемся на выезд, и в автобусе тут же включают Джеймса Бонда. Вообще никто не читал. Кроме комиксов, может быть. Я же нашёл библиотеку с русскими книгами и всегда брал в автобус книгу.

- С базы убегали?
- Я точно убегал. Надеюсь, Александр Сергеевич Якушев и Борис Александрович Майоров ругаться на меня уже не будут. Выходил в Сокольниках на остановку, 15 минут на автобусе - и я дома. Три-четыре часа днём мог побыть с семьёй. Главное, чтобы неожиданно собрание на это время не назначили. Хорошо было тем, кто близко жил от Сокольников.

- Любимый ресторан был у спартаковцев?
- У нас не было. Игроки ЦСКА любили на аэровокзале собираться. А у нас такого места не было. И базы собственной не было. Только потом мы переехали на Оленьи пруды. Эта база осталась у «Спартака»?

- Нет, продали давным-давно.
- А мы на субботники ходили, когда её строили. Кирпичи помогали таскать. Туда заселились, начали в Сокольниках тренироваться. Но матчи проводили в Лужниках.

- Кто был самый весёлый в «Спартаке»?
- Ух, трудный вопрос. Мне кажется, Жора Болдин. Он без шутки не мог ни одного предложения сказать. Братья Орловы были весёлые ребята.



ГЕРА ВОЛГИН БЫЛ ЗДОРОВЕЕ ВСЕХ ЗДОРОВЫХ

- Вы кубок Шпенглера несколько раз выигрывали. В памяти турниры сохранились?
- А как же! Один раз, помню, только чехам проиграли, когда Сашка Орлов начал клюшкой махать во все стороны. Его удаляли, а нам забивали. Знаете, меня так удивляет, когда в последнее время российские клубы туда приезжают и даже в финал не попадают. Это же позор самый настоящий! Стыдоба! Вы же страну представляете, весь хоккей российский. Как так можно? Мне это непонятно. Может, я старомоден? Зрители приходят посмотреть на российскую команду, а хоккеисты выходят, через губу сплёвывая, играют, а потом идут на лыжах кататься. Лучше вообще не ездить. Это же самый престижный в Европе турнир! Туда нельзя ехать туристами. Мы себе такого не позволяли. Поэтому в моё время пять раз участвовали и четыре раза выигрывали. Хотя деньги нам за победу смешные обещали. То ли 300, то ли 400 франков. Просто тогда было очень престижно этот турнир выиграть.

- На каком-то турнире вроде серьёзно дрались с канадцами.
- Большой драки, если честно, не помню. Возможно, какие-то стычки и были, как без этого. У нас один Виталик Прохоров чего стоил! Колючий, как ёжик. Не дай бог кто заденет.

- Кого из вашего «Спартака» хотели бы увидеть?
- Сто лет Серёгу Голошумова не видел. Мы дружили. Очень интересный человек. Он может шутить, не улыбаясь.

- Борис Майоров рассказывал про вратаря, который мог пойти выносить мусор и пропасть на несколько дней. Похоже, он имел ввиду Сергея Ивановича.
- Мы все не ангелы. Раз Борис Саныч сказал, значит это правда (улыбается).

- К сожалению, много ребят из «Спартака» 80-х ушли слишком рано.
- Кошмар. Боюсь в интернет заходить, чтобы не прочитать о чьей-нибудь смерти. Боже, ну что такое? Недавно пересматривал фотографии. Человек пять из моего «Спартака» уже умерли. А может и больше. Увидел на фото Виктора Тюменева, у меня глаза на лоб полезли. Я его не узнал. Что-то с ним случилось, видимо.

- Жена попала в криминальную историю, Тюменев ушёл из дома, жил у кого-то на даче.
- Повторю: я Виктора даже не узнал на фотографии. И жена моя не могла поверить, что это Тюня. Он очень сильно постарел. Я тяжело переживаю такие моменты.
Юрка Шипицын умер, с которым мы чемпионат Европы выигрывали. И в «Спартаке» долго играли. Дружили. Алексей Саломатин, Алексей Марьин, Гера Волгин… Герка был очень добрый и порядочный человек. Послушайте: он был здоровее всех здоровых. У него мышцы, как канаты. Ни грамма лишнего веса. Просто машина. И вдруг человек уходит в 51 год. Невозможно было поверить. Совсем молодые ребята.

ИЛОНА ВОЛГИНА: ПАПА НА ЛЬДУ ЧАСТО ДРАЛСЯ. А ДОМА БЫЛ САМЫМ МИЛЫМ ЧЕЛОВЕКОМ

- Вы на лёд выходите?
- Последний раз коньки надевал лет пять назад. Найти здесь обычный каток - целая история. Я же говорю: нехоккейная страна. Сын предлагает: давай покатаемся. Я-то не против, но для этого надо в Осло поехать. И то там каток естественный. А в последние годы зимы вообще не стало. Мы с вами разговариваем, а за окном дождь идёт и трава зелёная. А если искать искусственный лёд, то туда на публичное катание с клюшкой и шайбой не пустят. Так что у нас тут с этим сложно. Я чаще на лыжах хожу: сел на машину, и через два с половиной часа ты в горах. Там снег всегда лежит.

- Застав золотые годы советского хоккея, назовёте себя счастливым человеком?
- Я был счастлив в той жизни, когда выступал за «Спартак» в Союзе. Играл рядом с великими хоккеистами. Рядом, потому что себя великим защитником не считаю. Был просто хорошим, квалифицированным защитником. Единственное, что отравляло тогда жизнь - это бесконечные сборы. Я счастлив и сегодня здесь, в Норвегии. Я в своё время сделал правильный выбор.
И если можно я через вас передам огромный привет и наилучшие пожелания Борису Александровичу Майорову, Александру Сергеевичу Якушеву и всем, с кем делил одну раздевалку. Нынешним тренерам «Спартака», против которых играл. Мне здорово повезло, что в «Спартаке» я был рядом с такими замечательными специалистами и отличными людьми.

22-23 декабря. «Парк Легенд». Ретро-матчи «Спартака». Начало в 19:30.