О нас пишут

Матвей Заседа: интервью новой звезды «Спартака»

Матвей Заседа: интервью новой звезды «Спартака»

Дебютировав в 17 лет в КХЛ, Матвей Заседа обещал стать звездой «Амура». Перспективный нападающий считался самым талантливым хабаровским воспитанником за долгое время. Однако по-настоящему заиграть на высоком уровне ему удалось только в этом сезоне, в возрасте 23 лет. Успев за это время дважды уйти из родного клуба, Заседа поиграл в Ангарске и Ижевске, был подопечным Боба Хартли, а в «Спартак» пробился через воскресенский фарм-клуб красно-белых. Прямо сейчас с девятью голами Матвей делит титул лучшего снайпера москвичей. 30 ноября «Спартак» проведет очередной домашний матч с минскими динамовцами, в котором наш герой может забросить десятую шайбу в сезоне.

— Совсем недавно, до шайбы в Челябинске, вы переживали безголевую серию длиной в шесть матчей. Тяжело было?

— Абсолютно нормально. Команда побеждает, игра идет, моментов много — их нужно реализовывать. Рано или поздно это получится и все будет хорошо. Главное не считать матчи без голов, не зацикливаться. Бывает, люди намного дольше не забивают.

— У вас всегда было такое спокойное отношение или раньше зацикливались на безголевых сериях?

— Когда был моложе, то и правда зацикливался. Такое отношение как сейчас приходит с опытом, благодаря тренерам, с которыми работал. Взять того же Хартли. Когда я только пришел в «Авангард», то расстраивался из-за каждого поражения и даже неиспользованного момента. Дня три думал об этом! Он мне сказал, что в хоккее так не пойдет. «Как ты нальешь воду в стакан, если он грязный? Сначала вылей грязную воду, а потом уже налей чистую», — так мне говорил Боб. Нужно проанализировать ошибку и сразу очиститься от этих мыслей.

— Помогает ли лучше переживать безголевые серии та универсальность, которую по вашим же словам дала работа с Хартли? Вы можете быть полезным «Спартаку» не только голами.

— Я все равно хочу каждый матч забивать, каждую смену. Это моя сильная сторона, которую я хочу использовать на благо команды. Но при этом я и правда могу быть полезен «Спартаку» в разных ролях, например, выходя в меньшинстве.


— Андрей Локтионов сказал, что после смены главного тренера все перевернулось с ног на голову, внедрились какие-то уникальные тренировки. В чем они заключаются?

— Еще когда я попал на сборы в «Химик», то столкнулся с тренировками, которые сейчас Игорь Гришин дает в «Спартаке». Так у меня голова чуть не лопнула! Все упражнения тяжелые. Не физически тяжелые, а по мышлению. Нужно быстро соображать, ориентироваться в пространстве. Я поразился, что более молодые ребята из «Химика» спокойно делали эти упражнения, а они меня вводили в ступор. Как так, ведь я опытнее? Потом, когда адаптировался и довел все до автоматизма, хоккей для меня перевернулся. Хоккей раскрылся во всей красе. Все-таки атака — это моя стихия.

— Вы когда-нибудь раньше играли в такой хоккей?

— Я такое, наверное, никогда не встречал. В детстве ты играешь на эмоциях и мастерстве, никакой тактики. Просто веселишься. А тут ты не только кайфуешь, но и тактику соблюдаешь. А у Гришина в плане тактики, я вам скажу, много интересного.

— Чтобы люди поняли, объясните на примере одного упражнения, что интересного вам дает на тренировках Гришин?

— Я уже думал об этом, потому что так или иначе придется помогать новеньким. И это довольно сложно, но я попробую. Идет игра «пять на три», начинается со вбрасывания. Если пятерка выиграла — она атакует. Сразу после атаки ворот, если тройка выбрасывает, двое меняются, а один — идет загонять. Из пятерки последний нападающий идет на смену, двое нападающих открываются, а защитники начинают атаку. Как только защитники начали атаку — они меняются. Потом, когда заходишь в зону — проводишь атаку сходу. Если не прошла и встаете в зону, то должны удерживать шайбу до тех пор, пока остальные двое нападающих не поменяются. А тот кто из тройки загонял — он меняется на возврате, когда идет атака сходу.

— Ох.

— Я же предупредил что это не так просто (смеется).

— Как конкретно это упражнение помогает прибавить в игре?

— Быстро атаковать. Когда тройка выходит, то тебя один прессингует, а двое идут на смену. Они идут на дальнюю лавку, то есть у тебя двое нападающих в средней зоне открываются и оказываются свободными. У защитников задача как можно быстрее начать атаку. У нас в принципе такая система: без долгих монотонных раскатов, все вперед, все в атаку.

— То есть именно за счет этих упражнений «Химик» и получил репутацию самой зрелищной команды ВХЛ?

— В том числе, но не только. Важна психологическое состояние, атмосфера в команде, которая была замечательная. Человеческий фактор важен. В «Химике» были такие лидеры как Шипов и Сидляров, которые помогали Игорю Владимировичу создавать коллектив.

— Философию Гришина сравнивают с подходом Игоря Ларионова. По крайней мере, у них обоих очень играющие команды. Ларионов, как известно, не кричит на своих игроков и общается с ними подчеркнуто уважительно. Какой в этом плане ваш тренер?

— Криков как таковых точно нет. У нас задача на каждый матч — наслаждаться хоккеем. Чтобы болельщики, которые приходят на наши игры и тратят деньги, тоже наслаждались. Тогда это будет взаимное наслаждение. Мы кайфуем от игры, но если совершишь ошибку — об этом тренеры скажут. Если будешь на это правильно реагировать, то все будет хорошо. Все взрослые люди, зачем кричать?

— Разве нет у наших хоккеистов привычки, что на них с самого детства тренеры орут, а по-другому просто не понимают?

— Я думаю, это зависит от человека. В этом плане я доверяю Игорю Владимировичу и всему штабу. Когда надо — похвалят, когда надо — прикрикнут. Тем более, в «Спартаке» есть опытные ребята, которые в случае чего укажут на ошибки.

— Кто эти люди?

— Андрей Локтионов, Саша Хохлачев, Шейн Принс. Еще по «Авангарду» знаю Максима Чудинова. Когда играем в звене с Хохлачевым, я сам ему говорю: «подсказывай мне, ты опытный, от твоих подсказок я буду расти, ты мне поможешь».


— Локтионов не травит байки о том, как он в молодости играл на чемпионате мира в одном звене с Ковальчуком и Радуловым?

— Нет-нет (смеется). Только про Воскресенск шутим. Я там играл, а он местный. Есть общие темы для разговора.

— В Воскресенске ощущается дух хоккейной Мекки?

— Конечно! Ты подходишь к арене, а там висят фотографии людей, которых знает весь мира. Которые имеют слово в России и за границей. И все это они добились хоккеем. Понимаешь, что ты можешь также. Возле раздевалки у нас картина с изображением Валерия Каменского. Проходишь мимо и говоришь «здравствуйте». Тренируешься там и впитываешь эту ауру.

— Вы говорите по взаимное наслаждение хоккеем вместе с болельщиками, но вас не удручает при этом, что на «Спартак» в этом сезоне так мало ходят?

— На последнем матче мы поставили рекорд сезона для московских команд. Собственно, наш стиль игры направлен в том числе на возвращение болельщиков на трибуны. Такой хоккей нравится и болельщикам, и нам самим. Поэтому я думаю, что народа на наших матчах будет больше. Да и уже сейчас чувствуется поддержка даже на выездных матчах. В том же Череповце наш фан-сектор кричал громче, чем местные болельщики. Нас вниманием точно не обделяют.

— В «Спартак» вы ехали с мыслями о КХЛ или понимали, что в главной команде вас особенно не ждут и придётся задержаться в ВХЛ?

— Я ехал играть в основе. Точно не думал, что сначала проведу целый сезон в «Химике». Я такой хоккеист, что ставлю перед собой максимальные цели. Хотеть забить в каждой смене — это нормально. Вот и в «Спартак» я ехал с намерением закрепиться в главной команде. Мне сказали, что сначала надо поиграть в «Химике», на что я отреагировал совершенно нормально. Главное, чтобы руководство было в тебе заинтересовано. Мне дали это понять.

— Было такое, что на разных этапах карьеры вы не хотели ехать в ВХЛ или МХЛ, уже почувствовав вкус КХЛ?

— Пожалуй, да. Иногда было в этом плане тяжеловато. Никто не хочет топтаться на месте и тем более делать шаг назад. Но оказавшись в МХЛ или в ВХЛ, нельзя показывать недовольство. Я всегда старался выложить все, что у меня есть.


— Слышал, что поначалу в «Спартаке» в вас особо не верили из-за габаритов. Чувствовали такое отношение?

— Я еще когда был совсем маленьким, приходил тренироваться с командой брата, который старше меня на три года. Они все здоровые, а я мелкий! У меня есть в голове есть понимание, что даже если я был бы еще меньше — этим можно было пользоваться. Кто-то скажет «маленький», а я скажу «юркий». Любой недостаток можно сделать твоим преимуществом.

— Три первых матча за «Спартаке» — три гола. Ощущали себя в сказке? Крылья за спиной выросли? Или корона на голове?

— Я об этом говорил с родителями. Перед тем как забить «Витязю» в третьем периоде, меня в первом кто-то серьезно приложил силовым приемом. Я встал, а меня аж повело. Но ничего, ладно. Потом забил во второй игре, в третьей. Говорю «мама, папа, может я еще не отошел от силового и лежу где-то в коме?». Шучу, конечно (смеется).

— Вместо «Спартака» вы могли перейти в «Адмирал». Это правда?

— Мог оказаться в нескольких командах. В том числе в «Адмирале».

— Слышал, что вы даже катались с ними.

— Нет-нет. Я даже контракт со «Спартаком» подписывал, сидя в Хабаровске. А так разные варианты были, в основном, правда, из ВХЛ. Мне главное было почувствовать заинтересованность во мне.

— Как вообще пришли к тому, чтобы попросить руководство Амура вас отпустить, второй раз уехать из родного клуба?

— Я к «Амуру» отношусь хорошо. Просто в какой-то момент мне сказали, что не видят меня в первой команде. Так и сказали: «тренерский штаб в тебе не заинтересован, езжай в ВХЛ». Тогда я задал вопрос, зачем мне ехать в фарм-клуб, если во мне в принципе не заинтересованы? Я благодарен за то, что меня в итоге отпустили. Не отпустили бы тогда — сейчас не было бы ничего. Я ни на кого не злюсь, никого не виню. Надеюсь, они меня тоже. Когда приезжал в Хабаровск, был рад видеть персонал и знакомых ребят.

— Забить «Амуру» не смогли, потому что перегорели?

— Желание, конечно, было забить. Тем более, многие друзья и обычные фанаты тогда персонально болели за меня. Моменты были голевые, но слишком хотел забить, не хватило хладнокровия. В детстве мечтал играть за «Амур». Сыграл. А потом сыграл против «Амура». Ощущения необычные.

— Кому-то в карьере даже помогает отъезд из родного города, происходит выход из зоны комфорта. Это ваш случай?

— Быт для меня — это мелочи. Я с детства видел, как хоккеистов обменивают, как они меняют команды. Когда уже попал в «Амур», видел как Артема Зуба обменяли в СКА. Так что морально был подготовлен.


— Вы 5 игр провели за «Авангард» под руководством Боба Хартли. Расскажите, каким он вам запомнился.

— Мне запомнился момент, когда я после «Авангарда» оказался снова в «Амуре». Хотя и играл в основном в ВХЛ, на Новый год вернулся в Хабаровск и мне даже шанс сыграть с «Куньлунем». Я вышел, две забил, одну отдал. После матча беру телефон, а там сообщение от Боба «красавчик, так держать, я за тобой слежу, респект» ну и так далее, там большое было сообщение. Такой вот он человек, что лично может написать игроку, который даже не в его команде. Я впервые в своей карьере так близко общался с тренером. Не как «тренер — игрок», а как «человек — человек». В плане тактики и деталей он, конечно, очень придирчивый. Хартли умеет разделять работу и обычное человеческое общение. Он много говорил о том, что хоккей — это бизнес. Как ты ешь, как ты спишь, как восстанавливаешься — это всё инвестиции в твоё тело, которое тебя кормит.

— Языковой барьер не мешал?

— Я вообще не знаю английский! Он, кстати, когда писал мне в вотсапе, а было это не один раз, добавлял русские слова вроде «udachi». А так нам помогал тренер-переводчик. Поначалу было тяжеловато, но вскоре начинаешь понимать все хоккейные термины. Глобальных проблем нет.

— Что самое тяжелое было в системе Хартли?

— Мне сложнее всего давалась игра в обороне. Он мне говорил «у тебя есть игра в атаке, она идеальная, претензий вообще нет, но пока ты не научишься играть в обороне — играть в атаке ты у меня не будешь». Так Боб меня и в оборону ставил, и в центр. Перемешивал всех по позициям. Нападающие делали упражнения для защитников. Мучил просто в этом плане! Учил правильно падать на месте защитника при выходе «2 в 1». Уже даже ждал в матче, когда произойдёт такой эпизод, чтобы себя проявить. Но так и не оказался ни разу в обороне последним.

— Ларионов своим игрокам давал ориентиры: кому-то игру Кэйла Макара показывал, кому-то ролики с другими звездами НХЛ включал. А Хартли вас настраивал на то, чтобы смотреть за кем-то отдельно?

— Он показал свою систему на примере его бывших команд из НХЛ. Он мне постоянно про Джонни Годро говорил, ставил в пример. Мол, он ему тоже не давал играть, не давал, а потом, когда тот научился обороне, так сразу стал суперзвездой.

— Вы стали после этого пристально следить за Годро?

— Нет, я скорее конкурента в нем увидел (смеется).

— Что еще Боб показывал?

— В раздевалке постоянно крутили разные нарезки матчей НХЛ. И я удивился, что когда оказался в «Химике», то у Гришина тоже самое! Но помимо матчей НХЛ он нам показывал, как играли Крутов — Ларионов — Макаров. На одном из собраний Игорь Владимирович на их примере решил показать, как он видит хоккей и что хочет видеть от нас. Я сидел, смотрел с открытым ртом, как они пасовались в средней зоне, какой у них был красивый хоккей. Хочется, чтобы такой хоккей быль везде. Чтобы включал КХЛ ТВ и наслаждался. Будем стараться, чтобы так и было.

— Есть ли закономерность в том, что Егор Чинахов и Арсений Грицюк поочередно становились лучшими новичками в КХЛ?

— Боб очень внимательно занимается с молодыми. Конечно, в «Авангарде» и руководство этому способствовало. В какой-то момент для парней пришло время и они начали играть, показали себя. Если говорить про работу с молодыми в «Авангарде», то с тобой занимается сначала один тренер, потом другой, третий. Так что я не удивлен, что Чинахов и Грицюк стали топовыми игроками.


— Вокруг вас был хайп в 17 лет. Большой талант, будущая звезда «Амура» и всей КХЛ. Что испытывает в такой момент вчерашний школьник?

— Я тогда очень сильно переживал. Боялся не оправдать надежд. Когда ты приходишь в команду и думаешь, что совершишь ошибку, тебя посадят на лавку, отправят куда-то и больше не вылезешь. Напишут потом, что очередной талант провалился. И только благодаря Хартли поменял мышление. Игорь Владимирович — такой же. Он только за то, чтобы через ошибки мы росли. Ошибаешься один раз, а второй раз у тебя получится. На одном шансе жизнь не заканчивается.

— А ощущения при дебюте в КХЛ помните?

— О, да. Дело было против «Магнитки». Выхожу на раскатку, а там Мозякин. Я в четвёртом звене «Амура», а он у себя в первом. Так я боялся, что если они сделают наложение в зоне атаки, то как попаду под Мозякина, так сразу и закончу! Но пронесло. Не сделал ничего плохого и ничего хорошего. Спасибо тренеру, что не побоялся меня тогда поставить.

— Новосибирскому таланту Дмитрию Овчинникову приходится непросто у Мартемьянова. Играть регулярно в КХЛ он стал далеко не сразу. У вас было что-то похоже?

— Он тоже дал мне что-то. У Андрея Алексеевича очень оборонительный хоккей, из которого можно много подчерпнуть. Вышли тогда в плей-офф, значит все он делал правильно. Хотя я всегда думаю, почему игра на результат и доверие молодежи представляют как взаимоисключающие вещи? Разве молодой игрок не может дать результат?

— Видимо, некоторые тренеры считают, что опытный игрок — более предсказуемый, надежный, от него знаешь, чего ждать. А молодой может как помочь, так и «похоронить».

— Так и про Ковальчука говорили: если он на льду, то ждите гол. Либо в чужие ворота, либо в свои.

— В этом сезоне мемом стали фразы Мартемьянова про витиеватый хоккей и «тю-тю-тю». А когда он возглавлял «Амур», он выдавал что-то подобное?

— Всякое было. Я думаю, про витиеватый хоккей немого раздули. Это же не значит, что в его команде нельзя отдавать пас и обводить. Можно! А вообще, классно, что все это обсуждают. Я всегда радуюсь, когда в нашем хоккее появляются интересные темы для обсуждения, мемы.

— Когда вас представляли широкой публике, то ориентиром был выбран Сергей Плотников. Мол, вы — следующий хабаровский талант после него. А на ком вы росли?

— Да тот же Плотников. Когда играли против ЦСКА, он ко мне подъезжал и говорил «молодчик, молодчик!». Мы с ним и другими знакомыми летом играли в хоккей, когда он приезжал в Хабаровск. За Пашей Дедуновым следил, Славой Литовченко, Сашей Осиповым, который сейчас в «Рубине».

— Почему на Дальнем Востоке при наличии двух команд КХЛ по-прежнему так мало классных местных игроков?

— Ох, сложные вопросы вы задаете. Это надо прям углубляться.

— Вспомните свое детство, с кем вам приходилось играть?

— Большой камень, Новосибирск, Новокузнецк, Барнаул, Нерюнгри, Владивосток, где Виталий Кравцов начинал. Мы же ровесники, как раз друг против друга играли. С отцом его мы хорошо знакомы. Вообще, кажется, все, кто с Дальнего Востока — друг друга знают.

— И какой уровень может быть у команды из Нерюнгри?

— Как бы то ни было, возможность оттачивать технику у нас была. Если вы к тому, что в нашей зоне не было конкуренции, то я не думаю, что это основная проблема. Хотя, конечно, от западных команд получали авоську шайб. Но когда старше стали, то счета стали куда приличнее. По ЮХЛ даже третье место заняли в России.


— Известно, что Кравцова родители постоянно отправляли в лагеря развития: в Чехию, в Америку. У вас был такой опыт в детстве? Или родители себе позволить не могли?

— Позволить, наверное, могли. Батя корову бы продал и поехал бы я в лагерь (смеется).

— Корову?!

— Ну да, корову. У родителей частный дом. Родители шутили по этому поводу, что хозяйство распродадим и отправим тебя куда-нибудь. Но мне это не надо было, я просто наслаждался хоккеем, занимался им у себя в Хабаровске. Мне не на что было жаловаться. У нас в семье три брата, так родители для нас делали все. Отец мог себе джинсы не купить, зато нас полностью обеспечивал всем необходимым. Мама как-то из своего единственного пальто сделала мне шляпу как из «Пиратов Карибского моря».

— Владимир Тарасенко и его ровесники из «Сибири» ездили в детстве на турнир в Японию. У вас были такие экзотические поездки?

— О, да. Наш тренер «Амур-98» Игорь Васильевич Иванов знаком с Игорем Ларионовым. А в Лос-Анджелесе был турнир имени Ларионова. Так вот мы поехали туда играть против детской команды «Лос-Анджелес Кингз», ЦСКА, «Ак Барса» и других североамериканских команд. Родители чуть ли не последнее отдали, чтобы я отправился в эту поездку. У меня до сих пор дома висит плакатик лучшему игроку с подписью Ларионова. А так мы, конечно, всем влетали (смеется).

— Какие впечатления кроме этого плакатика увезли тогда из США?

— Если честно, я тогда стал больше ценить Россию. Хотелось домой. Мало что я тогда понимал, маленький был. Но по ощущениям США — это не мое. Жить там я, наверное, не смог бы.

— Артем Зуб чуть ли не случайно попал на ЮЧМ, а сейчас в НХЛ. Ощущали то, что тренеры сборной особо не смотрят за Урал?

— Да нет, я бы не сказал. Меня вызывали в сборную. Но, наверное, уже после того, как в КХЛ начал появляться. Других парней из «Амура» тоже вызывали. Мы, конечно, далеко, но я бы не сказал, что это какая-то темная зона, из которой невозможно пробиться.

— Вы играли в Ангарске. Этим городом многих пугают, из него не всем удалось выбираться. Как удалось вам?

— Я туда осознанно ехал. Были разные варианты, но в Ангарске сказали, что дадут шанс закрепиться в первых двух звеньях. А это та роль, в которой я могу себя проявить. Сразу предупредили, что с деньгами будет не очень. Но меня это не волновало, впрочем, как и сейчас. В Ижевске я зарабатывал больше, но играл в основном в четвертом звене. В итоге согласился на предложение «Ермака», проявил себя и вернулся в «Амур».

— Вас в 2017 году выбрал на драфте CHL «Викториявилль». В отличие от НХЛ, на этом драфте редко когда выбирают на удачу, обычно предварительно договариваются с агентом. Вы могли уехать в Канаду?

— Мог уехать. Это был один из вариантов развития карьеры. Наверное, даже он стоял в приоритете. В инстаграме общался с тренером этого клуба, писал наш парень Косоренков, который тогда играл за «Викториявилль», а теперь «Звезде». Нельзя сказать, что я уже сидел на чемоданах, но «Амур» меня оставил, пообещав, что буду играть в КХЛ. Так я и остался в России.

Дмитрий Ерыкалов, Спорт24