Герман Титов: Без этих загулов моя карьера могла сложиться еще лучше

Сорок лет назад в ДЮСШ «Спартака» Германа Титова сочли бесперспективным. С детских лет он грезил знаменитым ромбиком на хоккейном свитере, но получил его за несколько месяцев до своего юбилея — на тренерский пиджак. Сегодня одному из самых позитивных тренеров КХЛ — 50. Титов улыбается: «Своих лет не ощущаю». Он, кажется, всегда улыбается — как Мюнхгаузен. Даже когда «напихивает» провинившимся. Возможно, потому «Спартак» так плохо начал сезон. Команда пропускала, тренер — улыбался. Пропускали еще раз — он вновь с улыбкой. Только со второй половины сентября до игроков стало доходить, что это ирония, и красно-белые начали набирать очки.

Игровая карьера Титова развивалась, скорее, вопреки, чем благодаря. Он единственный профессиональный хоккеист из города Боровска. До армии трудился слесарем на заводе. Мог стать учителем физкультуры, но скрепя зубами вернулся на лед спустя три года за бортиком.

Его бомбардирские рекорды более двух десятков лет незыблемы в первенстве Финляндии, где он становился чемпионом. В 28 лет дебютировал в НХЛ, с ходу набрав 45 (27+18) очков. Отравление в 2002 году могло стоить не только хоккейной карьеры… Однако он вновь взялся за клюшку и после двух добротных сезонов в родном «Химике» в 40 лет завершил карьеру.

Титов смотрит с едва уловимым прищуром, будто что-то задумал. В его глазах по-прежнему жив чертик. В своих ответах чередует улыбку с усмешкой. Кажется, в нем есть то самое редкое умение просто радоваться окружающему миру. И даже ядреный эспрессо, который потягивает юбиляр, не меняет позитивного выражения лица.

— Удивительное дело, Герман Михайлович: вы единственный профессиональный хоккеист из города Боровска. Откуда хоккей в Калужской области?
— В Боровске я только родился. Мама с тех земель. По молодости она перебралась в Подмосковье, работать на фабрику. Там с отцом познакомилась. Он был местный. Когда пришел срок рожать — временно вернулась домой. Мое детство в Раменском прошло.

— Родители космонавтикой увлекались?
— Нет. Просто 1960-е — рассвет этой отрасли в СССР. Юрий Гагарин — первый космонавт. Герман Титов — второй. Люди только и говорили о полетах, звездах, луне. Размышляли на тему «Есть ли жизнь на Марсе?»…

— Романтика…
— С нашей фамилией родители долго не думали, как меня назвать. По сей день многие интересуются: «Не родственник ли?»

— Но вы были знакомы.
— Да. В Лос-Анджелесе пересеклись. Серж Левин, мой агент в ту пору, познакомил. Герман Степанович, помню, еще удивился: «О, тоже Герман Титов…»

— Илью Брызгалова часто Космонавт называют. Вы какие прозвища получали?
— Ничего связанного с космосом. В основном коротко: Титц.

— Дмитрия Квартальнова в «Химике» величали Квадрат. Это забавнее…
— Было дело. Мы с ним и Валерой Зелепукиным часто выходили в одной тройке.

— Помнится, некоторые болельщики ее неласково прозвали «ЗаТКнись». От ЗТК: Зелепукин — Титов — Квартальнов.
— Кошмар! Не слыхал… Мы не всегда играли вместе. Владимир Васильев иногда ставил Диму в одно сочетание с братом — Андреем. Тот, правда, чаще выходил во втором звене или третьем.

— Ворота «Химика» тогда защищал Алексей Червяков. Шталенков говорил о нем: самый толстокожий на моей памяти вратарь.
— Подпишусь под словами Мишки. Что бы ни случилось, Леха оставался невозмутим. Червяков — философ до мозга костей. На любые темы мог рассуждать. Иногда такое выдавал…

— Например?
— Самое простое — тренер спрашивает: «Леша, почему легкую шайбу пропустил?» Он так все разворачивал, что Владимир Филиппович говорил: «Извини, я был неправ».

— Мило. Брызгалов случайно не у него учился?
— Не знаю. Он же «Космонавт»?

— И философ тоже.
— С Ильей я мало общался. Хотя год в «Анахайме» провели.

— Там же и с Майком Бэбкоком пересеклись.
— Один сезон у него отыграл. Своеобразный человек. Мог говорить одно, а делал совершенно другое. Хотя специалист, не спорю, первоклассный.

— В жизни он такой же суровый, как кажется со стороны?
— Иногда улыбается.

— Малахов рассказывал, что, попав в «Айлендерс» наблюдал персонажей, которые, чтобы затормозить, врезались в борт. Вас чем удивляли местные?
— Володя, конечно, утрирует. Но катание большинства игроков НХЛ тех лет действительно было слабым. Зато у всех развит плечевой сустав: верх огромный, ноги тонкие.

— Перевернутый треугольник.
— И вытянутый. На меня в «Калгари» недоуменно смотрели: «Как нам такие ноги сделать?» — «С 16 лет приседать со штангой», — смеюсь. В те годы любой игрок чемпионата СССР мог заиграть в НХЛ.

— Некоторые уверяют, что за океаном и хоккеисты Первой лиги не затерялись бы…
— У нас средний уровень был выше — физическая подготовка, катание, тактико-техническое оснащение.

— Но заиграли в НХЛ даже не все хоккеисты сборной СССР…
— У многих были нехоккейные причины. Еще очень важно попасть к своему тренеру. Мне с наставниками везло. Поэтому карьера задалась. До 37 лет в НХЛ играл. Если б не серьезные проблемы со здоровьем — играл бы еще дольше.

— Что случилось?
— Отравился. Две операции перенес. Под капельницей лежал, чуть не помер. Благо оклемался. Но сезон пришлось пропустить целиком.

— В вашей речи периодически проскальзывают английские слова. А поначалу как с языком ладили?
— Немного подучил в Финляндии. Понимал не все, но хоккейные термины улавливал. Где пробуксовывал, Андрей Трефилов подсказывал. Он к тому моменту второй год в системе «Калгари» вращался. К тому же помощником Дэйва Кинга в штабе «Флеймз» был чех — Славомир Ленер.

— Ныне генеральный менеджер сборной Чехии.
— Очень хорошо говорит по-русски. В этом плане мне, конечно, повезло.

— Самое яркое впечатление по ходу дебютного сезона в НХЛ?
— Атмосфера на стадионе. КХЛ в этом плане по сей день до нее далеко. «Калгари» тот чемпионат начинал дома — принимали «Айлендерс». Трибуны — битком. 20 тысяч человек кричат, фонариками светят. После полупустых арен России — небо и земля. Ощущения невероятные: одновременно мандраж и прилив адреналина.

— Как на американских горках.
— Еще меня удивил профессионализм ребят. Ходит миф, что энхаэловцы не пьют.

— Миф?
— Еще какой! Пьют. Но на следующий день пашут в два раза усерднее тех, кто не нарушал. Им нужно вернуть себя в форму, выгнать алкоголь из организма. Я всегда привожу их в пример своим ребятам. Ведь что наши делают? Напьются, а на следующий день опохмеляются.

— Здоровье не всем позволяет следом работать с двойным усердием.
— Нет здоровья — не нарушай. Какие проблемы? Я вот без ущерба делу мог гулять и выпивать. Ущерб позже пришел. За два дня до смены погоды говорю: «Ждите дождя» или «Скоро будет снег». Ошибаюсь редко.

— Откуда инсайд?
— Из локтей и коленей. Я вот еще чему удивился. Тренер в НХЛ запросто мог выпить с подопечным в баре. Представьте подобное в нашем хоккее…

— Почему-то невольно представляется недоброе лицо Бориса Петровича Михайлова…
— То-то и оно. А в НХЛ — в порядке вещей. Заходит, к примеру, наставник в заведение, там — игрок. Он ничего не скажет. Может, даже компанию составить.

— С сигаретой вас ловили?
— В НХЛ не ловят. Курево тоже не вызывает негодования. Я поначалу по привычке прятался. Потом посмотрел на ребят. Они заходили за автобус, спокойно дымили. Проходящий мимо тренер мог даже пошутить на эту тему. Никаких скандалов или наказаний.

— А как же утверждение: если куришь, бегаешь плохо?
— Мне не мешало. Вернее, не ощущал, что мешало. Бегал нормально. Хотя если отмотать годы назад, таких вольностей, конечно, не позволил бы. Без этих загулов карьера могла сложиться еще лучше.

— Вы вот кофе потягиваете, а пачки сигарет рядом нет.
— Десять лет уже без единой затяжки. В 2005 году отмечали Рождество. За столом сидим. «Все, — говорю, — бросаю».

— Многие обещают.
— Надо мной тоже посмеялись: «Завтра опять потянешься». Я немало курил. Пять штук до матча в день игры. Еще пять — после. Летом мог пачку за сутки вдохнуть. Но с тех пор — ни-ни.

— Вы — стальной!
— Сам поражен, как легко далось. Никаких пластырей не клеил. При этом табачный дым не противен. Могу запросто сесть в ресторане с курящим человеком и наслаждаться табаком, если он хороший. Но мой путь лучше не повторять.

— Копия всегда хуже оригинала?
— Не в этом дело. Я в хоккей вернулся сквозь титанические усилия. Когда, оттренировавшись год после армии, решил жениться, тренеры мне говорили: «Женишься — хоккей закончится».

— А он после как раз начался.
— Они обалдели: «Ни разу еще не видели, чтобы игрок так прибавил после женитьбы». У каждого, видимо, свои особенности…

— Вы как-то сказали, что выпивка и курение для нынешнего поколения хоккеистов не актуальны. Хотя на нас однажды пьяный хоккеист пытался упасть. Мы честь МХЛ не уронили.
— Благо я с подобным не встречался. Не считая летних сборов, ребята тренируются по два-три часа в день. Дальше — делай, что хочешь. Того психологического напряжения, что витало над нами, когда безвылазно сидишь на базах, у них нет. Нас домой раз в месяц отпускали. И то — не расслабишься.

— Что так?
— За день нужно было и зачеты все сдать, и погулять успеть. Но так погулять, чтобы на следующий день находиться в тонусе.

— Непростая задачка…
— У нынешнего поколения больше возможностей, потребностей, интересов. Все в телефонах ковыряются, планшетах. Потренировались, и сидят по номерам.

— Это не только хоккеистов касается.
— Мы иначе жили. Постоянно — в движении. Зимой — хоккей, летом — футбол. Прогулки постоянные. Поэтому физически крепче были. А посмотрите на сегодняшние дворы. Там никого…

— Сами как в Новокузнецке свободное время коротали?
— В театр ходил, на балет. Жена, как только приезжала, говорила: «Вот билеты, идем на балет». А когда дома оставался, составлял конспекты на следующий день.

— Еще молодых критикуют, что основная их мотивация — деньги. Наговаривают?
— Многие, получив первый серьезный контракт, к сожалению, действительно останавливаются в росте. Это основная проблема. Не все понимают, что это лишь начало. Довольствуются малым. «Ой, — говорят, — а мне достаточно».

— Некоторым порой столько выдают, что не грех с голодухи сказать: «По гроб жизни хватит».
— Надо стараться, чтоб платили еще больше: работать, совершенствоваться… Я в «Кузне» ребятам часто повторял: «Металлург» — ваш трамплин. От того, как вы оттолкнетесь, будет зависеть ваша карьера: в топ-клуб вы попадете, в НХЛ либо в Высшую лигу».

— В начале прошлого сезона вы удивили откровением: у игроков «Кузни» нет машин, во дворец они ездят на автобусе…
— Не совсем так. Машины у них, конечно, есть. Просто я впервые видел, чтобы клубный автобус привозил ребят на тренировку, заезжая за каждым домой. Оттренировались — каждого возвращает, откуда взял.

— Действительно, мало где встретишь…
— Такая система работала еще до меня. Инициатива клуба, как я понимаю. Я менять ничего не стал.

— Сами, сев после Канады в России за руль, шок испытали?
— О, да! Страшно смотреть, как у нас водят.

— Быстро привыкли?
— У меня опыт большой. Истерики, конечно, не было. Я просто тихо обалдевал.

— Мы как-то видели, человек секунд за пятнадцать мог три раза прав лишиться: развернувшись на двойной сплошной, подрезав автобус, он на красный свет поехал под кирпич.
— Я же говорю: обалдеваю… Несколько раз меня по обочине обгоняли. Я вслед смотрю и задаюсь искренним вопросом: «Зачем?» Через пару минут настигаю его где-нибудь на светофоре, при этом ничего не нарушив. Спрашивается: «Какой смысл имелся в таких выкрутасах?»

— Материтесь за рулем?
— Если вырывается — почему-то на английском.

— Так культурней, наверное…
— Мне странно, что до людей не доходит элементарный факт: если бы все передвигались по правилам, каждый в отдельности ехал бы быстрей.

— Умом Россию не понять. А ПДД — они для лоха.
— Ну что на это мне сказать? Конечно же, все это плохо…

— На фоне родившейся рифмы мы подошли к рубежу в 50 лет. Какие ощущения накануне юбилея?
— Дата, как ни крути, серьезная. Но, по правде говоря, ее не ощущаю. Что бы мне хотелось себе пожелать? Закрепиться на тренерском поприще. Чтобы стиль игры «Спартака» стал узнаваем. За год нереально выстроить команду, которая планирует долгое время бороться за высокие места. Поэтому для меня важней постановка игры. Если она будет соответствовать — результат придет. Через матчи, тренировки, через пахоту мы своего добьемся.


Личное дело

Герман Михайлович Титов

Родился 16 октября 1965 года в городе Боровске (Калужская область). Хоккеист. Играл на позициях центрального и левого крайнего нападающего.

Воспитанник воскресенского хоккея. За родной «Химик» выступал с 1982 по 1992 г. — 246 матчей, 52 шайбы, 48 передач. Два сезона провел в финском ТПС (73 матча, 36+37), после одного из которых был выбран в десятом раунде драфта НХЛ-1993 «Калгари» под общим 252-м номером.

За океаном также защищал цвета «Питтсбурга», «Эдмонтона», «Анахайма». В общей сложности: 658 игр, 400 (168+232) очков в НХЛ. Игровую карьеру завершил в 2005 г. после двух сезонов в «Химике».

В 2013 году стал тренером «Металлурга» (Нк). С 7 октября 2013 г. — главным тренером. 1 мая 2015 гола официально утвержден наставником возрожденного спустя год отсутствия в КХЛ «Спартака».

Достижения: чемпион Суоминен-Лиги (1993), чемпион мира (1993), серебряный призер Олимпийских игр (1998).