Интервью

Владимир Мигунько: Когда уходил Бобров, мы плакали


Большой разговор с прекрасным в прошлом защитником, двукратным чемпионом СССР Владимиром Мигунько, которому 14 сентября исполнилось 70 лет. О Боброве, Тарасове, Нетто и всех тех, с кем сводила хоккейная судьба.

- Вы нечастый гость на хоккейных матчах. Почему?
- Во-первых, мне очень далеко ехать - сейчас живу в Мытищах. Да и Сокольники - родной стадион, всё здесь было своё, близкое. А «Парк Легенд» - совсем уж далеко, тем более по нашим пробкам. Последний раз я был на новой домашней арене на матче «Спартака» и СКА. Добирался тяжело и долго. Но отсидел один период - сплошное разочарование. К большому сожалению, уровень нынешних игроков «Спартака» сильно упал, и мне тяжело смотреть такой хоккей.

- Тогда поговорим о других временах. Как вы пришли в хоккей?
- Это был 1957 год, мне было 10 лет. Я пришел на Ширяево Поле со своими коньками, своей самодельной клюшкой. Очередь из мальчишек построили на коробке буквой «П» - столько было народа! И это в один день, хотя приём шёл где-то на протяжении месяца. Смотрел игроков Игумнов. Уже были действующими хоккеистами Якушев, Севидов и кто-то с ними еще – в общем, была готовая пятерка. Так вот, в тот день в очереди было порядка ста человек – тогда, кажется, только меня одного и взяли. Дальше начались игры за «мальчиков». Я тогда жил в Лефортово, постоянно просыпал и опаздывал – Игумнов всегда меня сильно ругал. Год пробыл в «Спартаке», после чего мне сказали, что в «Локомотиве» хорошая команда «мальчиков», а мне туда ездить было ближе… Поехал, посмотрел… Там была такая красивая форма! Мне дали и клюшки, и коньки - купить ведь их в те годы было тяжело. Там встретился с Зиминым - с ним мы и начинали играть за «Локомотив во второй команде, потом нас взяли уже в команду мастеров, позже поиграли и в молодежной сборной, и во второй сборной страны.

- Евгений Зимин - ваш друг и партнер, недавно также отметивший 70-летие, сказал, что в «Спартак» его пригласил доктор красно-белых: он порекомендовал Боброву, после чего тот позвал его в команду. Как было в вашем случае?
- Это было летом. Во двор на красивой машине приехал Бобров. Он как-то договорился с моим братом - он у меня тоже спортсмен, только легкоатлет, мастер спорта. Разговор проходил без меня. После брат передал подробности мне. Ну а я… Я, конечно, смотрел хоккей, смотрел на братьев Майоровых, на Старшинова, на то, как они играют. И был просто влюблен. Подписал заявление об уходе из «Локомотива», но Кострюков напугал меня, и я заявление разорвал. В конце концов все-таки перешел в «Спартак», но в первую поездку в Польшу меня не взяли - наказали за то, что я оказался таким нерешительным.

- А в детстве вы за кого болели?
- За «Спартак», только за «Спартак».

- И футбольный, и хоккейный?
- Ну, футболом я не очень интересовался.

- Но ведь и «Локомотив» в те времена был звездной командой.
- Это правда. Очень хорошая была команда, да.

- Как вас приняли в коллективе, куда вы пришли мальчишкой?
- В общем-то, было жёстко. Но мы могли за себя постоять: и Женька, и я. Бобров набрал ведь тогда молодежь, и все мы были равны, но внутренняя борьба шла постоянно. Особенно на тренировках - драки друг с другом были бесконечные: я и с Майоровыми дрался, и с Лёшей Макаровым – у меня и вовсе есть отметки на теле от его клюшек, да и у него, думаю, остались от моих. Потом поутихли. А с Зиминым мы однажды подрались в Швейцарии. Бобров тогда разделил так: наши защитники играют за швейцарцев, а их - за «Спартак». Я попал в другую команду, и вот мы с Зиминым набросились друг на друга. Нас моментально обоих выгнали, но уже за обедом мы помирились.



- Дедовщина в команде была?
- Нет, не было. В Локомотиве», когда команда собиралась на выезд, молодежь заставляли иногда таскать вещи, разбирать форму. А в «Спартаке» такого не было.

- Вы один из немногих, кто успел поиграть с Виктором Блиновым…
- Я с ним дружил. Он был очень хорошим парнем, очень одаренным физически - у него был самый мощный бросок. Думаю, не только в России, а, может, и во всём мире. Витя перебрасывал шайбу через всю площадку, отправлял своим мощным броском в сетку так, что её не было видно. Но пил он, конечно, много - это его сгубило. Позже оказалось, что у него была еще родовая болезнь. Очень жалко Виктора - он, конечно, был очень одаренным хоккеистом и прекрасным человеком.

- Очень часто у родителей современных детей возникает вопрос: как поставить ребенку катание. Кто поставил его вам?
- Игумнов. Мы приходили на тренировку, и он говорил: клюшку в зубы, руки за спину - и покатились. Не знаю, сколько кругов, сколько минут… Мы психовали, говорили: «Давай играть». Но именно он поставил нам это мощное катание. Да и «физика» была хорошая. Мы же каждый год сдавали нормативы по приблизительно 10 дисциплинам: бег на короткие, средние, длинные дистанции, подтягивания, приседания и толчок со штангой.

- Вы провели за «Спартак» 249 матчей, забросили 16 шайб. Сейчас бы про вас сказали: защитник-домосед.
- Я был силовым разрушителем. Бобров всегда ставил меня играть против Фирсова, против Мальцева. И я старался.

- Самый неудобный для вас нападающий?
- Назову двоих: Харламов и Мальцев. Мальцев был очень быстрый, а Харламов - маневренный и ловкий.

- С кем из ваших партнеров по игре в обороне вам было комфортнее играть больше всего?
- С Макаровым у нас хорошо получалось, Дима Китаев был очень хорошим партнером, с Лапиным мы очень долго играли - Игорь был самым «тягучим».

- Вы входили в число 33-х лучших защитников, но в сборную вас не приглашали. Обидно?
- Я как-то играл за сборную на «Призе «Известий». И однажды первая и вторая сборные встретились в аэропорту: одна из команд летела в Америку, другая - обратно. В нашей команде был вратарь Толмачев, Тарасов вызывает его и говорит: «Вить, ну расскажи, кто во второй сборной проявил себя, кого бы ты мог рекомендовать в первую». И он говорит: «Володю Мигунько». А Тарасов: «Не, не пойдет. У меня пьяниц своих хватает!» Там такие были мощные шесть защитников, что мне нереально было пробиться.



- Один из ветеранов «Спартака» сказал: «В свое время мы умели и гулять, и играть, а нынешнему поколению это не дано». Согласны?
- Да. Сейчас другая жизнь, другая игра, другие требования. Раньше после игры было не зазорно и выпить, а сейчас это - нонсенс. Ребята - профессионалы, они играют за деньги и берегут свое здоровье. Я же 50 лет курил! И только в прошлом году бросил. Если говорить о своей жизни после хоккея, то 30 лет отдал бизнесу - у меня было три небольших автомобильных предприятия.

- Основным вашим доходом, наверняка, во времена хоккейной карьеры были поездки за границу?
- Да, конечно. Спекулировали: туда возили икру, фотоаппараты… Продавали и покупали там болоньевые плащи, мохер и так далее. Нас пропускала таможня: были какие-то документы, по которым нам разрешалось всё это провозить. В общем, по-коммунистически. Каждый друг с другом договаривался.

- Вы работали под руководством многих тренеров. Кто оставил наиболее яркий след?
- Конечно, Бобров. Человеческий фактор всегда перекрывает всё, даже тренерский талант. Да и Бобров насквозь видел игрока… Что говорить, мы все плакали, когда он ушел.

- Иногда Бобров, когда игроки «Спартака» уезжали в сборную, сам принимал участие в матчах. За счет чего ему удавалось сохранять в 40 с лишним лет отличную форму?
- Талант и внутреннее чутье. Он еле ползал, у него все ноги были разбиты, но он забивал больше всех. Выходил с Фоменковым и Борисовым, и они играли на него. Мы и в футбол с Бобровым играли. Ничего выдающегося он не демонстрировал: чтобы была какая-то сумасшедшая обводка, какой-то бег… Нет, но мяч к его ноге прилипал. Такой же был у нас Игорь Нетто, который работал начальником команды. Великий футболист. Есть хорошая история. В автобусе Нетто любил ездить на переднем сиденье и читать книги. А мы сзади играли в преферанс. Мат-перемат, шум, гам - всё, как положено. Нетто мне и говорит: «Володя, ладно они. Но ты-то интеллигентный человек, взял бы лучше книжку почитал». А у меня как раз карта идёт. Я - ему: «Игорь Саныч, извините, я глаза портить не хочу». Великолепный был человек.

- Играя в «Спартаке», вам поступали предложения от других клубов?
- Не слышал. Знаю, что мной интересовалась американская команда - об этом даже писали в какой-то газете. Но я и не думал об уходе из «Спартака». А про Америку тогда и речи быть не могло.

- Сейчас у хоккеистов много свободы: после игры их отпускают домой, к семьям. Вы же видели только базу…
- Просто в стране существовала такая система - недоверие ко всему. Да и потом, другие деньги и другие зарплаты. Хочешь - играй, зарабатывай, не хочешь - не играй, иди сталеваром, плотником, дровосеком, кем хочешь.

- Чем вы занимались в свободное время во время сборов?
- В Серебряном Бору в бильярд играли, гуляли, книжки читали, кто-то учился и ездил на занятия в институт.

- На ваш взгляд, семейная жизнь хоккеисту помогает или мешает?
- Тот же Зимин женился рано, в 1967 году, когда ему было 20 лет. Он сына-то и не видел толком, парень воспитывался без него. Какое могло быть воспитание и какая могла быть нормальная семья, если порядка 10 месяцев хоккеист живет на сборах?!

- Вы сразу по завершении карьеры решили, что не будете тренером?
- Трудно сказать определенно. Заканчивал я в Ижевске. Однажды перед Новым годом пришел и сказал: «Всё, хватит». Хотя мог бы еще играть. И ушел в никуда.
Пришел в свою однокомнатную квартиру, которую мне дали в «Спартаке» - в ней до меня жил Майоров. Ему предоставили двухкомнатную квартиру, а в эту переехал я. Не знал, где буду дальше, чем буду заниматься. Закончил курсы шоферов при Краснопресненской школе профессионалов, хотя у меня уже была машина. Но я захотел стать профессионалом. А дальше - дело случая: попал в Варшавский техцентр ремонтировать машины. Позже стал работать в магазине обыкновенным продавцом по продаже автомобилей. Проработал там лет десять. У нас в «Мосавтотехобслуживании» был очень хороший директор, разбиравшийся в хоккее. Я пригласил своих бывших ребят, и мы два года подряд становились чемпионами Советского Союза среди производственных коллективов. А производственные коллективы - это кто? «Белмаш», «ЗИЛ», крупные заводы в Сибири и на Дальнем Востоке - у всех больших предприятий были свои команды.

- Мысли тренировать команду мастеров вас не посещали?
- Нет. По своей натуре я был бизнесменом: всегда хотел зарабатывать деньги и жить достойно. Видел, как живут тренеры, видел, чем они занимаются, поэтому никакого желания тренировать команду мастеров у меня не было абсолютно. Я поддерживал Женю Зимина, когда он тренировал в «Спартаке», поддерживал Сашу Якушева, когда он возглавлял команду - свел его с людьми, которые тогда помогли команде. Наш Мытищинский завод помогал деньгами, организовал поездки…

- О чем-то жалеете?
- Не доиграл я в «Спартаке», мог бы и побольше, но так уж получилось в жизни. В целом, считаю, всё хорошо. Был свой бизнес. Правда, потом всё пришлось продать - в нашей стране не очень любят малый и средний бизнес, особенно, малый.

- Нынешний хоккей вам неинтересен?
- Современным игрокам надо меньше думать о деньгах. Больше думать о деле, а когда будет дело, появится и моральное, и материальное удовлетворение от работы. Телевизор портит нашу молодежь. Все эти гламурные передачи…