История

Виктор Пачкалин: Пережил клиническую смерть и через два дня забил. Часть 2



- Но были и еще травмы?
- Ахилл рвал, зубы терял. Но с тем случаем ничто не может сравниться.

- Травма, которую Александров нанёс Гурееву, случилась на ваших глазах?
- Да. Валентин был с шайбой около борта, прикрывал её корпусом. И Боря дал ему в спину со всей силы. Гуреев улетел головой в борт. Страшное сотрясение. И, к сожалению, Валентин после этого эпизода вынужден был очень долго лечится и на прежнем высоком уровне уже не заиграл.

- Когда с утра встаете, что напоминает в первую очередь о том, что вы всю жизнь играли в хоккей?
- Пальцы плохо сгибаются. К концу дня только нормально работают. Именно поэтому и ездил в Железноводск на грязи. Но в целом мне грех жаловаться.

- Эпштейна в Воскресенске вы застали?
- Там - нет. Но работал с ним два года в Ярославле, когда он был тренером-консультантом. Уникальный человек, о котором можно рассказывать сутками напролёт.

- Вам какая история запала в душу?
- Середина 80-х. Я играл там с Аркашей Рудаковым. И мы все время водили Николая Семеновича в кино. Чтобы время как-то занять вечером. Раз сводили, два, три. Потом как-то со смехом ему: «А вы-то нас когда в кино поведете?» И вот однажды он приходит и говорит: «Поехали в кино, угощаю». И что вы думаете? Привез нас в деревенский клуб, где по 10 копеек билеты. Мы его, значит, в нормальные кинотеатры, а он нас в деревню привёз. Сильно решил на нас не тратиться. И еще вспоминаю. Команда у нас в Ярославле была хорошая, но как-то мы не могли выиграть туров десять. Николаев уже не знал, что делать. Приехали в Харьков. Нас поселили далеко от дворца. На раскатку 30 минут ехать в одну сторону, 30 - в другую. И Эпштейн тогда сказал Николаеву: «Сеич, да своди ты их в кино вместо тренировки, пусть немного переключатся». Раскатку отменили, мы пошли в кино, а вечером выиграли. Все-таки светлая голова была у Эпштейна, знал, что делать в критических ситуациях. После Харькова еще и Минск «хлопнули», и пошло-поехало. И в этот год «Торпедо» вышло в высшую лигу.
В Томск как-то приехали на турнир. Эпштейн привёз вратаря. Тому во время игры что-то кричат защитники, судьи, а он не реагирует. Оказалось вратарь - глухонемой. Народ понять ничего не может. «Николай Семеныч, ты зачем вратаря глухонемого привёз?» - «Дураки, вы ничего не понимаете. Глухонемого в армию не заберут, а вас - запросто. В итоге я всегда буду с вратарём. Играет-то он хорошо!»

- В Ярославле вы выступали в одной команде с Юрием Яковлевым, который уже больше десяти лет возглавляет нынешний «Локомотив».
- Хороший был игрок. Небольшого роста, но «машина» приличная. Руки здоровые, прекрасный бросок, много забивал. Команда очень хорошая подобралась тогда. Васильев и Зыбин приехали из ЦСКА, Масленников.



- Работа с Сеичем - память на всю жизнь?
- Конечно. Невозможно без улыбки вспоминать эти годы. Историй миллион, но там без мата пересказать не получится. Его собрания иногда превращались в театр одного актера. Очень жаль, что его нет в живых.

- В провинциальных клубах тогда платили больше, чем в Москве?
- Да. Местные предприятия всегда помогали. А если еще и секретарь обкома хоккей любит, то было вообще прекрасно. Весь город работал, образно говоря, на свою любимую команду. Плюс в этих городах имелась валюта. Есть валюта - можно купить импортные клюшки, коньки, форму. А в «Спартаке» таких возможностей не было.

- Молодого Ларионова вы в «Химике» застали?
- Год прожил с ним в одном номере. Уже тогда было видно, что это будет суперигрок. Всё время интересовался у доктора: как правильно питаться, как готовить себя к тренировкам. Уже тогда учил по вечерам английский язык. Про НХЛ много говорил. Человек готовил себя к большой карьере. В итоге в 18 лет Игорь играл центра в первой тройке. Про таких Гимаев говорил: мастерюга.

- Существовало негласное правило, что ЦСКА в ваши годы именно из «Спартака» никого не воровал?
- Что-то вроде было. Но никто и не стремился уйти. В «Спартаке» людям настолько было комфортно, что они старались по возможности провести в команде всю карьеру. Любили клуб до фанатизма. Да, в ЦСКА можно было параллельно отслужить в армии - казарма стояла прямо на территории. Но многие даже старались пройти службу в каком-нибудь СКА (Калинин). Редко-редко, если кто-то сам стремился уйти из «Спартака». А вот Воскресенск, Челябинск ЦСКА обчищал нещадно.

- Победу в 76-ом году вы воспринимали как должное или все-таки как чудо?
- Конечно, это было чудо - у ЦСКА ведь была суперкоманда. Но в 70-е мы с ЦСКА по большей части играли на равных. Пару игр в чемпионате из четырех выигрывали запросто. Но на длинной дистанции нам конкурировать было сложно. Играли в три пятерки, травмы… Но в тот год всё сошлось.

- В конце карьеры вы отправились в Германию.
- Да, отыграл два сезона. Первый год с Володей Кольцовым, спартаковским воспитанником, потом - с Игорем Ромашиным. Заканчивал я в 40 лет. Много чехов, много канадцев. Играть там было непросто, несмотря на то, что это была вторая бундеслига. Очень жесткий хоккей: били клюшкой по ногам, по горбу - наотмашь. Все здоровые, хорошо катаются и бьются в каждой игре. Уровень был хороший, но и травм много.

- Остаться в Германии не хотели?
- Мы с Кольцовым жили в огромном доме. Была машина. Условия очень хорошие. Хотя половину контракта у нас «Совинтерспорт» забирал. Но чтобы остаться? Нет, мыслей таких не было. По ночам такая тоска накатывала! Приезжал после игры и всё думал: как же люди в тюрьмах сидят, если я в таких условиях не могу находиться? Домой очень хотелось. Да я и сейчас в отпуске никуда за границу не езжу - скорее бы на любимую дачу.

- О чем-то жалеете, оглядываясь назад?
- Нет, о чем жалеть? Может, хотелось бы избежать некоторых ошибок, которых совершаешь в молодости по глупости. А, с другой стороны, как без них? Все ошибаются. Я уверен: нужно быть фанатом хоккея. Каждый день, каждый час. Только тогда в этой игре можно чего-то добиться. Труд на первом месте, на втором - терпение, на третьем - талант. Нельзя давать себе поблажек. Так и живу.

- Нынешнее дети физически слабее, чем дети вашего поколения?
- Думаю, да. Сейчас они тренируются пять раз в неделю. В хороших условиях. А мы в день катались по пять часов. А вечером во дворе - домой не загонишь. Какие уроки? Хоккей с раннего утра и до позднего вечера. Отсюда катание, техника, понимание игры.

- Когда очередного хорошего мальчишку у вас забирают из школы, сердце кровью обливается?
- А как вы думаете! Конечно. Пытаюсь разговаривать с родителями. Объясняю: здесь у парня есть доверие тренера, много игрового времени, он является кандидатом в сборную по своему возрасту. Зачем идти в ЦСКА или «Динамо», где огромная конкуренция, и он может угодить на лавку? Начнется регресс. Иногда чрезмерная забота родителей только вредит делу. Жаль, не все это понимают.

- Чем занимаются ваши дети?
- Младшая дочь работает в отделе маркетинга в издательстве «Аргументы и факты». Старшая занимается домашним хозяйством. Есть внук и внучка. А с супругой я знаком 50 лет, в августе будем отмечать 44-летие нашей свадьбы.

- Внука в хоккей отдадите?
- Пока не знаю. Сейчас он с мячом бегает с утра до ночи. И я с ним, когда есть возможность. Любим с ним мои фотографии хоккейные разглядывать. Глядишь, когда-нибудь и возьмет в руки клюшку.


«Спартак» от имени миллионов болельщиков поздравляет Виктора Пачкалина с 65-летием!