История

Александр Якушев. О хоккее и не только


Глава шестая. Феномен Карпова

Хоккей для Николая Ивановича был призванием, был работой, но еще был… игрой. Придуманной канадцами и лихо подхваченной русскими. Да, тренер обязан подготовить команду физически и сделать её тактически грамотной. Да, тренер обязан укомплектовать состав, сбалансированный во всех линиях. Да, тренер обязан создать настоящий коллектив единомышленников. Находились в разных клубах рулевые, которые справлялись с этим ворохом проблем и задач, однако в ключевых сражениях удача почему-то обходила их стороной. Для Николая Ивановича главным было в самом матче перехитрить своего оппонента — переиграть его за счет выдумки, неожиданного тактического хода, решения иной раз алогичного. Это выгодно отличало Карпова от большинства коллег. Это качество легло на благодатную спартаковскую почву и дало замечательные всходы.

В те годы тренер по ходу матча маневрировал звеньями на благо своей команды. Предположим, видит, как у соперника на лед выходит самое грозное сочетание мастеров, и в ответ своих гвардейцев отправляет в бой. Варианты бывали разные в зависимости от кадровых ресурсов, от счета поединка, от игровых кондиций того или иного подопечного. Правила игры позволяли вести эту позиционную борьбу. Сейчас такое не проходит.
И что же однажды учудил Николай Иванович в битве с ЦСКА? Наше ударное звено, где закончившего выступать Евгения Майорова с успехом заменил Евгений Зимин, очень сильно действовало против подопечных Тарасова. Терзало их подходяще, забивало и, выигрывая свои микроматчи, предопределяло зачастую и успех команды. Анатолий Владимирович предпринял оригинальный ход: выпустил против старшиновского звена тройку Ионов — Мишаков — Моисеев. Задачу поставил одну — не дать нашим лидерам развернуться и сыграть в присущем им комбинационном стиле, нейтрализовав тех, на кого главные звезды ЦСКА не могли найти управу. Юрий Моисеев, игрок шустрый, настырный и колючий, буквально приклеивался к Старшинову, не отходил от него ни на шаг, ничего и никого больше на льду не замечал.

Сильный ход. Настал черед Карпова искать ответ.
На установке перед очередной встречей с ЦСКА огорошил нас: «Коли тройка Мишакова сама не играет и вам не дает, звено Старшинова первый период сидит на лавке. Вообще на лед не выходит. Остальных прошу отработать за двоих и нагрузить нападающих соперника по полной программе».
Сказать, что мы были поражены, — значит ничего не сказать. Сознательно зачехлить главное оружие «Спартака»?! А если пропустим много шайб и потом не наверстаем упущенное? Неужели «старший» и впрямь рассчитывает на то, что Мишаков с Моисеевым, эти бойцы, эти моторные форварды, устанут, ослабнет их мертвая хватка?
Установка на матч — не семинар в институте. Не до вопросов доценту и коллективных обсуждений интересной темы. Выслушали — и вперед, выполнять тренерскую затею. Лукавить не стану, признаюсь, что воодушевления у игроков этот план не вызвал.

Началась игра. Цеэсковцы взяли с места в карьер. Как обычно, впрочем. Необычным было отсутствие в игре живых и здоровых Старшинова с партнерами. Ну, разок не вышли на лед, второй раз пропустили свою очередь, третий. Тарасов был уверен в дееспособности своих бойцов-разрушителей, наверняка собирался повторить свой успешный маневр и совершенно не ожидал подобного. А мы с Шадриным и Мартынюком, Фоменков с Борисовым, Крылов с Севидовым, да все нападающие менялись, понятно, чаще обычного, толком не отдышавшись, снова выбегали на лед, стараясь не допустить разгрома в первом периоде. Об атаке, если честно, помышляли как-то абстрактно. Диковинная ситуация — никогда на моей памяти спартаковцы не играли главные матчи сезона без тройки Старшинова, а тут их нет и одновременно они. есть. Борис Майоров и Вячеслав Старшинов физически не могли усидеть на лавке, то вскакивали, то садились, то просили Карпова выпустить их наконец туда — в пекло.

Николай Иванович, отдаю ему должное, проявлял стойкость духа и сохранял веру в свой хитроумный план. На уговоры лидеров не реагировал. При этом говорили, что будто бы гонцы передали ему информацию о крайнем недовольстве больших руководителей из числа поклонников «Спартака», присутствовавших на матче.
Удивительно, но после первого периода мы уступали малость — 1:2. Ну а потом? Наверное, это было одним из ярчайших взлетов невероятной тренерской мысли Николая Карпова: спартаковские гвардейцы будто с цепи сорвались. С каждой сменой и с каждой минутой их натиск становился все мощней. Армейцы не развалились, нет, за ними такого вообще не водилось, но стартовый запал иссяк, а что-то реальное противопоставить полетевшему на крыльях «Спартаку» они уже не могли. Третий период прошел уже под нашу диктовку. Николай Иванович не выпустил из рук нити управления игрой и при счете 5:3 в нашу пользу просил игроков не расслабляться, внимательнее действуя при потере шайбы. Мы уверенно довели матч до победы.

Лично я никогда не видел ничего подобного. И не слышал. И не читал. В нашем хоккее — уникальный случай! Вряд ли возможно проверить, повторялись ли подобные истории в хоккее мировом, но почему-то я уверен, что такое придумать и на такое решиться мог только один тренер и только в одном клубе — Карпов в «Спартаке». Уж извините за такое утверждение.

Литературная запись Леонида Рейзера

3 февраля. Матч в честь Александра Якушева. «Парк Легенд», 19:30.