Интервью

Виктор Тюменев: «Еще раз в своем углу увижу - убью». Часть 1


Виктор Тюменев. Один из лучших центров советского хоккея 80-х годов. Олимпийский чемпион и трехкратный чемпион мира. Многократный призер чемпионатов СССР в составе «Спартака» и обладатель двух золотых медалей чемпионата Финляндии. Живой свидетель грандиозных событий. Сегодня ему 60!

- Последний чемпионат мира смотрели?
- Да, обязательно. Хотя часто ловил себя на мысли, что много матчей получились скучноватыми. Так и про нынешний «Спартак» могу сказать: иногда на команду смотрел с огромным удовольствием, а иногда хотелось просто уйти с трибуны. Такие слова, наверное, хоккеистам не очень приятно слышать, но это правда. Надеюсь, что в новом сезоне мыслей о том, чтобы уйти с хоккея пораньше, у меня не возникнет.

- Современный хоккей не кажется вам примитивным?
- Трудно сказать. Хоккей ведь меняется, как и всё вокруг. Меня тренеры учили играть в комбинационный хоккей - в пас, друг на друга. Я лишний раз сам не бросал, а старался найти глазами партнера. За что и получал втык от Кулагина. Тот говорил: «Вить, ты один раз за игру бросишь и один раз забьешь. Ну брось хоть три раза тогда».

- Нынешнее поколение хоккеистов оправданно получает огромные деньги?
- Ой, ну и вопрос вы мне задали! Не хотел бы это обсуждать. Я никому не завидую.

- Ваши родители к спорту имели отношение?
- Нет. Мы жили в Тушине в коммунальной квартире. И папа как-то привязал мне на валенки двухполозные лезвия и с пятого этажа отправил на каток. Я и пошел: цок-цок. Через трамвайную линию, через две дороги. На стадион «Красный Октябрь». Там две коробки зимой заливали.

- Что еще из детства помните?
- Становился чемпионом Москвы по футболу по своему возрасту. Я неплохо играл. Как-то приглашали даже в молодежный «Спартак». Но в хоккее мне нравилось больше. На «Красном Октябре» и мужские команды тогда играли. Помню, Фирсов приезжал с ЦСКА, «динамчики» с Мальцевым и Мотовиловым. Играли с «Крыльями Советов» на открытой площадке. А мы смотрели на них, разинув рот. Поляки как-то тоже выступали. Тогда снегу выпало видимо-невидимо. Мышкин еще совсем молоденький в воротах играл.

- Первые хорошие коньки у вас когда появились?
- Достались от Сергея Капустина. По наследству. CCM, восемь с половиной. Кожаные с железными вставками. Он их откуда-то из заграницы притащил. Команду повезли прямо на фабрику и там каждому дали по паре. Помню тогда cтекловолокном мыски заклеивали, эпоксидку разводили. Клюшки загибали об батарею.

- Что за технология?
- Сначала опускали в эпоксидку, потом в кипяченую воду – и в батарею. Так и гнули. Когда уже начал ездить на игры за границу, привозил оттуда клюшки. Одна до сих пор хранится. Выменивали на значки. Звездочки с Лениным, комсомольские значки там почему-то пользовались спросом. Иногда и наши клюшки «Москва» удавалось поменять. Иностранцы их брали в качестве сувениров. Для них это был раритет.

- Вы же после «Крыльев» могли в ЦСКА оказаться, а не в «Спартаке».
- Да. В 79-ом году после «Кубка Вызова» меня хотели забрать в армию. Тогда в ЦСКА призывом занимался полковник Овчуков. Приехал я с нашим администратором Жиляевым в военкомат в Сетуни. Жиляев мне сказал: «Вить, никуда из машины не выходи, сиди здесь». Но меня Овчуков все равно нашел, вытащил из машины и привел на медкомиссию. Там спрашивают:
- Видишь?
- Не вижу.
- Слышишь?
- Не слышу.
Врачи к Овчукову: «В какие войска его будем записывать?» Тот отвечает: «В стройбат». Мне стали подсовывать какие-то бумаги. Но Жиляев сказал, чтобы я ничего не подписывал, и побежал кому-то звонить. А со мной даже в туалет отправили сопровождающего. И такой бугай двухметровый меня охранял: вставал у окна, чтобы я, не дай бог, не сбежал. Но я все равно от них убежал. Прыгнул в спартаковский «рафик», шторки на окнах задвинул, и мы рванули от вонкомата. Помню, там уже Тимофеич за рулем был, который до сих пор возит игроков «Спартака». Он мне тогда еще «напихал»: «Витька, тебе ж говорили: не ходи никуда». В ЦСКА так и не попал: наверху меня отстояли.



- Первую большую победу вы одержали с юниорской сборной на чемпионате мира в 1976 году?
- Да, Виталий Семенович Давыдов тогда был главным, а Игорь Николаевич Тузик - помощник. Играли с чехами, и во втором перерыве в раздевалку пришел Чернышев. В синенькой динамовской шапочке. Встал у дверей и запел гимн. Дух наш поднять хотел.

- Давыдов в одном интервью вспоминал, что по молодости вы были страшным картежником?
- Не я. Это Коля Дроздецкий картишки любил. Хотя мы все играли. А что вечерами на базе было делать? В бильярд рубились в Серебряном Бору. Братья Орловы, Александров, Кожевников. Многие любили это дело.

- Кулагина каким вспоминаете?
- Требовательный мужик был. Мог жестко высказать, если что не так. Тренер и должен уметь спрашивать с игроков. Зимин такой же был. «Что я, - говорил, - червонец, чтобы всем нравится?» Кулагин меня с Лаврентьевым и Кожевниковым вместе и поставил. У нас неплохо получалось. Какое-то чутье у него было. Вроде вышли, одну «банку» забили, вторую, он нас затем и не стал разбивать. Несколько лет вместе отыграли. В «Крыльях» у меня тоже хорошее звено было с Игорем Капустиным и Ромашиным. Тузик нас вместе объединил, и в играх с ЦСКА именно мы чаще всего выходили против тройки Петрова. Правда, в одной игре мы от них в первом периоде четыре пропустили. И Боря Михайлов уже на выходе со льда повернулся ко мне, рукой махнул и сказал: «Слабаки!»

- С ЦСКА в 80-е годы конкурировать было невозможно?
- Кулагин нам всегда говорил: мы обязательно станем чемпионами, если два раза в сезоне обыграем ЦСКА. Но что-то не складывалось. Мне кажется, если нападающих высокого уровня у нас хватало, то в обороне мы сопернику уступали. Парочки хороших добротных защитников нам бы не помешало. Но вообще Кулагин вывел «Спартак» на высочайший уровень. Хотя тоже понимал, что бороться с ЦСКА почти невозможно - там вся сборная страны. Помню, как-то в перерыве матча он сцепился около раздевалки с Тихоновым. Слово за слово, начали драться. Хорошо рядом оказался Александр Сергеевич Якушев и администратор ЦСКА Владимир Богач, которого потом, много лет спустя, застрелили. Они и растащили.

- Предсезонки у Кулагина были жесткие?
- В Филях был склон. И к тебе на плечи садилось два человека. Мне всегда доставался Тюрин и еще кто-то. Полегче. Надо было «змейкой» подняться на склон, а потом спуститься. Народ гуляет, а мы друг дружку таскаем. Ну и штанга, разумеется. Спины «летели», будь здоров.

- Сейчас предсезонки гуманнее.
- Ну и слава богу.