Виктор Цыплаков: Была у меня тройка: Батрак - Хохлачёв - Злобин. Рвали всех!

Он жив-здоров, а его спортивной форме позавидуют даже те, кто лет на тридцать моложе. Обладатель бронзовой медали чемпионата мира 1961 года и лучший снайпер чемпионата СССР 1965 года, он всю жизнь проиграл в одной команде, если не считать двухлетнюю командировку в Австрию. Нет, не в «Спартаке». В «Локомотиве». 16 сезонов. От звонка до звонка.
Виктор Цыплаков. Не бог весть каких габаритов, но отважный и мужественный, никогда не избегавший жесткой силовой борьбы и вместе с тем предельно корректный, он виртуозно владел клюшкой, обладал отличной скоростью и феноменальным чутьём на голы. Сейчас таких мало. Вот уже без малого 20 лет он тренирует мальчишек в спартаковской школе. Многие прошли через его руки. Александр Хохлачёв, например. А в нынешнем «Спартаке» играет внук - Максим Цыплаков. Хоккейная фамилия продолжается.
Сегодня Виктору Васильевичу Цыплакову, носителю удивительных хоккейных воспоминаний - 80!

- Правда ли, что вы по утрам в хорошую погоду всё еще бегаете?
- Бегаю. Я ведь живу через дорогу от парка «Сокольники». Даже если у меня есть тренировка в 8:30 с маленькими хоккеистами, все равно стараюсь пробежать два маленьких круга, после чего мне хватает 10 минут, чтобы переодеться и выйти на лёд. Хотя, как бегаю… Бегают бегуны, а я так - старческим семенящим бегом.

- Хотите сказать, что когда просыпаетесь, у вас ничего не болит?
- Ну что вы? Конечно, старые травмы дают о себе знать. Левый коленный сустав - там мало, что осталось. Я сам левша, поэтому и в футбол играл в основном левой ногой. В своё время и мениск, и боковые связки полетели - потом делал операцию у Зои Сергеевны Мироновой. Еще рвал ахилл - оперировался здесь рядом, в 33-й больнице. По мелочи тоже было - челюсть ломал, к примеру, но без этого хоккея быть не может.

- Вы прекрасно выглядите.
- Никакого секрета нет. Жил как и все, застал войну: мать с бабушкой постоянно подсовывали мне хотя бы кусочек еды, чтобы не голодал.

- Когда началась война, вам было четыре года.
- Прекрасно помню, как немецкие самолёты подлетали к городу, и объявляли воздушную тревогу. Бежали в метро: или до «Красносельской», или до «Бауманской». Я жил на Ольховке, неподалеку от стадиона «Локомотив». Именно в этом районе прошло всё мое детство, там я начал играть и в футбол, и в хоккей. До сих пор перед глазами: на «Бауманской» произошло короткое замыкание… Я тогда и не понял, что случилось, а уже спустя лет 10 осознал, как и почему огромная толпа народа рванула наверх. Чудо, что меня не задавили! В метро укрывались от бомбежек: мама брала подушку, бабушка - маленький матрас, и мы там располагались. Еще до школы, лет в шесть, помню, у стадиона стояли военные - рядом находился 119-й военный завод. Реставрировали там, в том числе, и подбитые танки.

- А 9 мая где вас застало?
- Я был в Москве, всю жизнь здесь. Вот сейчас городу 870 лет, а ещё застал 800-летие. В тот день, помню, взял самокат и по Ольховке погнал на Новую Басманную - для меня это было такое счастье: я или правой ногой толкался, или левой. Ребята смеялись: смотри, одноногим будешь.



- Голодные годы помните?
- Всё-таки дома были две женщины: бабушка и мама, а я у них был один пацан. Помню, бабушка часто делала различные овощные салаты.Даже из одуванчиков могла сделать! Это сейчас одуванчик съешь, и не знаешь, какие последствия будут, а раньше - иначе. Да и салаты - это же жутко витаминизированная вещь. Так что чтобы уж совсем голодали - нет. Вот в очередях за хлебом стоял, помню. Мама у меня работала на Главном материальном складе Московской железной дороги - выдавала железнодорожную амуницию. А вот отец прошел всю войну, был шофером: уехал в 1939-м на финскую кампанию, затем «маршрутом» на 1941-й год. В итоге прошел две войны.

- Современные дети - они какие?
- Они, конечно, совсем другие. У нас было своё детство, которое я с теплотой вспоминаю. Постоянно во дворе играли: дом 8 на дом 6 - «зарубы» каждый день. Бывало, сдавали на металлолом старые аккумуляторы, которые находили рядом с находившимся неподалеку заводом - очень хотели построить своими силами баскетбольную площадку. В итоге, спилили два дерева, кое-как сколотили два щита и играли. Конечно, в то время было столько развивающих игр! Сейчас приходят ребята и думаешь: мама дорогая… И если «растянуть» их еще можно, то ловкость, гибкость… Улица давала очень много. Помню, когда я тренировал команду 1993 года рождения, мы, по причине отсутствия в Сокольниках спортивного зала, ходили в гимназию, расположенную через дорогу от стадиона. Да и из 25 человек в команде 16-17 училось там. И мы делали с ними различные развивающие упражнения, в том числе, на ловкость, в вышибалы играли. Даже 8-10 лет назад ребята были другими. Не знаю, может я ошибаюсь… Два года назад тренировал 2010 год. Заниматься мы начали с сентября. Спрашиваю одного пятилетнего: Миша, ты хочешь научиться кататься? Говорит: не хочу. Меня это так резануло… А мама его говорит: «Ну конечно, Виктор Васильевич, мы будем большими профессионалами, будем играть в хоккей». Ну, дай бог.

- За успехами внука следите?
- Конечно, хотя Максим со мной не живёт, и нам удаётся не так часто общаться. Здесь, играя в Сокольниках, он был на моих глазах, а вот на начальном этапе занятий хоккеем, он с родителями жил в центре. Естественно, возникал вопрос, кто поведет на тренировки? Мне туда не добраться, жена - работала. Единственное, супруга моего сына занималась в Сокольниках фигурным катанием, поэтому с катанием у внука всё нормально.

- Что-то ему подсказываете?
- Он многое перенимает и стоит отдать ему должное - стал серьёзнее. Все они мальчишки, по большому счету, раздолбаи. Вопрос в том, кто быстрее повзрослеет и поймёт, что к хоккею надо относиться со всей душой. Много работать. Максим играл в МХЛ - это одно. Там круг общения у тебя так или иначе со своими ровесниками. А во взрослой команде есть и иностранцы, и другие опытные игроки. Он видит, как они тренируются, как отдаются игре, как восстанавливаются после окончания матчей - это очень большая школа.

- Кто самый талантливый мальчишка, что прошел через ваши руки?
- Была у меня в команде 93 года тройка: Батрак - Хохлачёв - Злобин. Рвали всех. Можно сказать, что их даже боялись. Злобин и Хохлачёв забивали, а Батрак отрабатывал за всех. Жаль, что Артём так быстро закончил играть, а след Злобина я вообще потерял. Рад за Сашу Хохлачёва, который сейчас много играет, отдаёт, забивает. Кстати, он стал очень командным игроком. А вот щелчок, мощный бросок были всегда. У него ведь младший брат есть - так вот он бросает еще мощнее, чем бросал Саша, будучи в его возрасте. Никита Сироткин играет в «Магнитке». Я даже не ожидал, что он так вырастет - вписался в команду и играет, если не ошибаюсь, в третьей тройке. Постоянно созваниваюсь с его дедом.



- Вы всю жизнь играли в «Локомотиве». В другие команды вас звали?
- Было такое. Помню, Аркадий Иванович Чернышёв приезжал за мной. В этот момент я учился, дома была мама. Чернышёв говорит: вот, мол, вы живете в таких условиях… Перейдёт Виктор в «Динамо» - поможем с хорошей квартирой. И уехал. Приезжаю из института - мама передаёт этот разговор. Я тогда играл в тройке Петухов - Чистов - Цыплаков: две «курицы» по краям, и Валька Чистов в центре (смеётся). Собрали семейный совет. И отец - простой рабочий шофер, который прошёл две войны, сказал: «Вить, вот ты перейдешь в «Динамо», а через пару месяцев выходишь против своих: против Ржевцева, Величкина... Как они к тебе после этого будут относиться? И ты, как будешь им в глаза смотреть?». Я об этом тогда и не задумывался. До его слов. Второй момент - в армию меня забирал ЦСКА. В моём институте сняли военную кафедру, и в один прекрасный момент бегут две девчонки со словами: «Витюха! Тебя арестовывать приехали - военная машина, и в ней двое с автоматами». Я в туалет, а там у нас большое окно. В него и вылез. Валька Козин, мой партнер по команде, сказал тогда: давай перейдем в МИИТ - там есть военная кафедра. В общем, никуда я с «Локомотива» и не ушёл.

- Чернышев на вас не обиделся?
- Нет. Он был прекрасным человеком, про него нельзя сказать ни одного плохого слова. Сам всегда говорил по делу. Помню, он в Лужниках всегда сидел у льда на стульчике. И пристально наблюдал за игрой, делая редкие замечания. А вот с Анатолием Владимировичем Тарасовым я столкнулся на юбилее нашего тренера Анатолия Кострюкова. Когда возникла небольшая пауза, Тарасов подошёл ко мне, обнял за плечи… А мой друг Виктор Кузькин говорил: если тот обнимает, жди две вещи: либо поможет с квартирой или машиной, либо отправит куда-нибудь в Хабаровск, Улан-Удэ или Новосибирск. Но это с игроками. А тут Тарасов говорит: «Эх, Витюха, я тебя два раза приглашал к себе в команду! А ты убежал». Ответил: «Знаю, но посмотрите на мои ноги, они все резаны-перерезаны. Что бы я сделал? Я ведь первый кандидат на тот свет». А оказалось, вон, дожил до восьмидесяти.
В сборной его помню… Знаете, что такое «бей канадцев»? Тарасов выстраивал всю пятерку на синей линии, ты разбегаешься от лицевого борта и бьешь «канадца». Любым плечом. А наплечников-то не было, так, одно название. А они стоят… И вот как-то ночью мне снится сон: мне отрезают руку, нечем бить. Просыпаюсь в холодном поту. Это мы так «канадцев» били… На тренировках игроки ЦСКА, «Динамо» уходили на другую половину льда и работали над техникой. А нас - тех, кто из «Спартака», «Локомотива» и «Крыльев» - Тарасов готовил физически. Профсоюзы бились (смеется).

- Звание заслуженного мастера спорта вручили по совокупности ваших заслуг?
- Нам троим: Игорю Дмитриеву, мне и Валере Фоменкову - «Крылья», «Спартак» и «Локомотив». «За верную службу советскому хоккею» - формулировка была какая-то такая. В то время большая редкость, чтобы такое звание дали не за победу на чемпионате мира или Олимпийских играх.

- Неожиданно?
- Был разговор где-то за год. Кострюков подошел и сказал: «Витюх, там планируется, ты уж не подкачай». А мне уже было 32 года. Ответил: «Ну что ж, будем стараться». И старался - до 41 года играл.

- Когда в «Локомотив» пришли Михайлов, Зимин, было сразу понятно, что из них вырастут великие игроки?
- Я не мог видеть их, когда они играли за школу, так как территориально команда мастеров базировалась черт знает где - иногда даже в Баковке вместе с футбольными одноклубниками. Катались на «Москвиче» или в «Крыльях». Или в Сокольниках - в зависимости от того, где был свободный лед. В Черкизове находились очень редко, стали жить там только когда построили каток, но мы там даже не играли ни разу, только тренировались. Борька - да, было понятно: растёт большой хоккеист. Из простой рабочей семьи. А Женька? Он другого склада человек, у него родители были очень зажиточные. Для меня был шок, когда я как-то у него в квартире оказался. У меня однокомнатная была, а тут… Но Зимин всё равно стал большим игроком, спартаковцы вовремя его разглядели, пригласили, и он оказался вместе с замечательными партнёрами, у которых было, чему поучиться.



- Ваши медали живы?
- Ну а как же? Все на месте. Но я на них не молюсь. Так, для потомства. Мало, кто помнит, но мы с «Локомотивом» два раза Кубок Шпенглера выигрывали. Играли с канадцами, рубились не на жизнь, а на смерть. Приходилось буквально проскакивать у них между ног, чтобы момент создать. А в Канаду я первый раз попал в 1959 году, перед Олимпийскими играми. Летели туда с пересадкой в Париже. Из Парижа нас ночью отвезли в Лондон, в частную гостиницу, где мы провели двое суток. Легли спать, утром просыпаемся, смотрим - за окном поля, поля, поля… Выходим, и просто не можем поверить своим глазам: вплоть до горизонта идут футбольные поля. Поинтересовались, и нам сказали: обычно всё занято. Это сколько же людей играет! У нас тогда таких полей и близко не было. Помню еще Эдик Иванов тогда, во время обеда, попросил хлеб. Приносят, а он как пух-перо. Еще только несут чашки с бульоном, а весь хлеб мы съели. Даже писали потом, мол, приехала компания русских парней-хоккеистов и съела чуть ли не весь запас хлеба. Да, были времена…

- У вас был хотя бы один шанс поехать на Олимпиаду?
- Всё решал Тарасов. Когда он меня обнял на том юбилее, сказал: у тебя были шансы, но ты сам их не использовал. В ЦСКА надо было переходить. Но сейчас-то что об этом говорить? Maybe yes, maybe no.

- В вашем поколении были строгие режимщики, кто совсем не пил и не курил?
- «Пил» - понятие растяжимое. Курили - да, но не сказал бы, что много. У нас, вроде, в основном защитники одни «табачили». Помнится, на стадионе «Локомотив» приехал тренироваться дублирующий состав, а мы, пацаны, сидели на заборе и ждали, когда перелетит мяч. У нас же денег на покупку мяча не было. И вот он перелетал, футболисты бежали к нам, просили отдать, а мы им: «всё, поезд ушел». Потом, правда, всё равно отнимали. Сидим на заборе, насобирали перед этим «бычков» и решили затянуться, пока тренировка шла. И так я накурился в тот момент какого-то грязного табачища, что после отпало желание на всю жизнь.

- Сейчас по телевизору хоккей смотрите?
- Очень много стало: беги, дави… Но на днях увидел, что канадцы стали много играть в пас, входят в зону через передачу на ближнего. У нас так играют всё реже и реже. Бросили в зону - и побежали. Мало игровиков. Тех, кто умеет играть во все игры. Мы во дворе выросли, для нас не было проблем - что с мячом, что с шайбой. Но хоккей всё равно смотрю, как же без него-то.

- О чём вы мечтаете?
- Хочу, чтобы наши наконец стали олимпийскими чемпионами. Надо эту «жар-птицу» схватить обеими руками крепко и держать. Хотелось бы, чтобы у внука пошло. Хочу, чтобы спартаковская школа работала на себя, на клуб, а не на ЦСКА или «Динамо». Чуть появляется хороший мальчишка - его у нас тут же забирают. Условия там лучше. Знаете, сейчас детей покупают. Такие порядки, хотя я до сих пор не могу с этим смириться. Дикость какая-то. Что еще? Здоровье есть, работа есть. Всё нормально.


Хоккейный клуб «Спартак» искренне поздравляет замечательного хоккеиста и тренера с юбилеем. Долгих лет жизни, Виктор Васильевич. И спасибо за всё!