Интервью
Виталий Магранов: Дома стоят электронные барабаны. Иногда играю для души
Мы продолжаем серию прямых эфиров с хоккейными комментаторами в клубном Инстаграм. На минувшей неделе нашим очередным гостем стал Виталий Магранов.
- Чем вы занимаетесь на карантине?
- Я из тех людей, кому нескучно и мне есть, чем себя занять. Сериалы сами себя не посмотрят, плюс накопилось много всяких дел за время работы, до которых руки не доходили, пока был хоккей. Смотрю сейчас сериал «Лучше звоните Солу». Там идёт четвёртый сезон и скоро выйдет последняя серия. Много фильмов смотрел, которые получали «Оскар». Что-то понравилось, что-то нет.
- А как же работа? Вы ведь ещё и ночью работаете?
- Мне иногда голова говорит, что я, вроде, в определённое время должен быть на работе. В этом есть некоторые проблемы.
- Тяжело ночью на матчах НХЛ работать?
- Чем ближе утро, тем сложнее. Когда был помоложе, было всё равно, а сейчас бывает сложновато. Основная проблема даже не в работе, а в том, что потом надо как-то вернуться к нормальному ритму.
- Вы работали в новогоднюю ночь. Как отмечали?
- Я бы не сказал, что был праздник. Встретились и культурно пропустили чашку чая. И пошли работать.
- Как вы стали комментатором КХЛ ТВ?
- Забавная история. Я нечасто заходил на сайт КХЛ, но так вышло, что зашёл именно в тот момент, когда был обьявлен конкурс. У меня уже был небольшой эфирный опыт, а это серьезное преимущество. То есть я понимал, что шанс отличный. Надо было озвучить сначала примерно 10 минут матча из дома и отправить в КХЛ. И я попал в топ-6 претендентов на работу. Была не очень понятная форма заявки, я отправил озвученное видео, а в ответ - тишина. Я не понимал, дошло или не дошло сообщение до адресата. Поэтому люди вроде меня и Гучека отправили видео несколько раз, на всякий случай. Потом был период ожидания, сказали, что назовут имена тех, кто прошёл дальше, такого-то июля. Мы долго ждали, дата уже прошла. Многие уже стали забывать про этот конкурс, потому что от даты решения прошла уже пара месяцев. И только в начале осени нам объявили, кто прошёл первый раунд. Попросили, чтобы мы приехали в Останкино. Нас было шесть человек, мы комментировали уже целиком один период матча. Было жюри из двух человек - Сергея Крабу и Андрея Лазуткина. Всех прослушали, сказали ждать результатов. В итоге прошёл я и Владимир Гучек.
- Первый эфир у вас был с Борисом Александровичем Майоровым. Сильно переживали?
- Ты по-любому переживаешь, когда оказываешься в какой-то новой ситуации. Я ещё не знал, откуда и как мы будем комментировать. Нас тогда посадили в самую неудобную студию, где с одной стороны - монитор, а с другой - компьютер, вмонтированный в стол. Было неудобно смотреть какую-то информацию по ходу трансляции. Я не был опытным комментатором, не очень хорошо знал, как готовиться к эфиру. У меня были какие-то эфиры до этого на Евроспорте, но их было мало.
- Что вам Майоров сказал?
- Мы с ним не то, чтобы поспорили про произношение фамилий… Вопрос был, как правильно произносить финского вратаря Карри Рямё. Он сказал, что он, в отличии от меня, работал в Финляндии, и не надо ему тут рассказывать, как правильно. Отработали довольно позитивно, он сделал мне пару замечаний. С моей стороны ещё и косяк был. Играл новокузнецкий «Металлург», а я в конце сказал, что выиграл магнитогорский. Откуда это появилось в моей голове, не знаю.
- У вас же был ещё один косяк. В каком-то из репортажей вы весь первый период называли одного вратаря, хотя играл другой.
- Да. Было. Уж не помню, кто был в воротах вместо Рямё, но я думал, что именно он играл. Это был 2011 год, когда у «Авангарда» Рямё был первым номером, и он почти всегда защищал ворота. Думал, что он в воротах будет автоматически. Справедливости ради, это не заметил не только я, но и Борис Александрович. Минуте к десятой мы поняли, что что-то не то.
- Работали ли вы на радио?
- Нет, но приходил туда гостем.
- Трусы в хоккей играют?
- К сожалению, да. Такие люди попадаются, но это исключения.
- Как у вас с латышским языком?
- Какие-то слова я пытаюсь вспомнить, но они все не очень цензурные. Там просто надо букву «с» на конце добавить. Артис Аболс - мой большой друг. Он про моё существование знает.
- Давайте напомним болельщикам. Тренер «Лады» кричал судье матом со скамейки запасных, а вы произнесли в эфире: «Артис Аболс говорит что-то на латышском, непонятно сейчас». Что вы чувствовали, когда ваши слова разошлись по интернету и были не только в спортивных СМИ?
- Мои друзья, которые вообще никак не связаны со спортом, периодически спрашивают: «Это ты сказал?» Больше чувствовал удивление, потому что это всё разошлось спустя год после самого эфира, хотя я уже думал, что шутка пропала.
- А ваша популярность подскочила после этого?
- Нет. Не сказал бы. По большому счёту, только некоторые хоккейные фанаты помнят об этом.
- Бывали у вас смешные ситуации в эфире?
- Бывает, что ты не выключаешь микрофон, что-то в эфир проскакивает, но я стараюсь следить за этим. Однажды я с Кириллом Корниловым работал вместе, и мы сфокусировались на одном и том же игроке, который как-то нелепо побежал вперёд, не попал по шайбе, а потом вообще упал. И мы вместе засмеялись. Секунд пять мы не могли сказать вообще ничего. Таких ситуаций много. Вообще есть куча моментов, когда комментаторы просто выключают микрофон и начинают смеяться.
- Расскажите, как вы занимались хоккеем в детстве.
- Я был во многих московских хоккейных школах. Я бы не сказал, что играл профессионально, потому что начал поздно заниматься хоккеем. У меня папа - тренер по дзюдо, и я начал в этом спорте. А потом меня отец привёл на стадион, я впервые встал на коньки. Сами понимаете: кататься на коньках и не играть в хоккей - странно. Начал поздно и пытался догнать сверстников, но не догнал.
- Рыба или мясо?
- Рыба.
- Неправильный ответ. Какая у вас была самая интересная командировка?
- В Санкт Петербург однажды съездил классно. С Гучеком увидели какую-то зебру, которая раздавала листовки, мы смеялись, что это Конь-огонь. Почему-то было смешно. Но мне больше вспоминается 2015 год. Это был финал «Ак Барс» - СКА. Мы перед игрой с Димой Фёдоровым встретили Владимира Плющева, тогда все говорили, что «Ак Барс» - фаворит. А Плющев сказал, что видел по раскатке, что выиграет СКА. Так и произошло. СКА в итоге выиграл оба матча. Я подумал: ничего себе, мол, Плющев как здорово разбирается в хоккее. Не скажу, что у меня много командировок. Был прикольный период, когда в Москве был чемпионат мира и каждый день я ездил на Автозаводскую комментировать или работать корреспондентом.
- Вы комментировали с Юрием Розановым, с Борисом Майоровым. Волновались перед эфирами с такими мэтрами?
- Знаете, я не очень много с ними комментировал. Когда Розанов находится в Останкине в комнате «8-16» и смотрит, скорее всего, твой матч, ты понимаешь, что другие люди твои «косяки» не слышат, а он слышит вообще всё. И Юрий Альбертович потом может рассказать, что и как. А с ним работать довольно волнительно. У него есть прикольная вещь: когда он с тобой разговаривает, то в диалоге «подсовывает» нужные и полезные тебе вещи. Он много нюансов подсказывает.
- Что он вам подсказал?
- Он говорил, чтобы я меньше употреблял слово «оставление», потому что это слово не совсем из русского языка.
- На какой арене самая удобная комментаторская позиция?
- Я пытаюсь вспомнить, какая арена неудобная. Неудобно в Чехове комментировать, потому что там позиция закрыта стеклопакетом. То есть ты на стадионе, но вроде и не стадионе. В Мытищах тоже самое. Там такая отвесная позиция, и, чтобы увидеть зону справа от себя, надо нагибаться и смотреть вниз. А у «Спартака» на аренах всегда были удобные позиции - что сейчас, что во дворце спорта «Сокольники».
- Василий Уткин или Владимир Соловьёв?
- Пусть будет овертайм.
- Вас когда-нибудь заливали соседи?
- Нет, не припомню. Сам точно никого не заливал: я живу на первом этаже.
- Вы из Химок до Останкино ездите на велосипеде. Зачем?
- Получается меньше часа, чего особенного? Во-первых, я так делаю не всегда, во-вторых, есть такая присказка: у нормального человека - один велосипед, у увлекающегося - два, у сильно увлекающегося - три и так далее. У меня их два. Я периодически принимаю участие в различных гоночках, и мне нужно набирать объёмы, поддерживая таким образом форму. Поэтому на работу иногда езжу на велосипеде.
- У вас дорогой велосипед?
- Скажу так: не из дешёвых.
- Больше 100 тысяч рублей?
- (пауза) Основной - да.
- Сильно больше?
- Да.
- В два раза? В три?
- Без комментариев.
- Вы же с ним и путешествуете. Вы же вообще любите путешествовать.
- Да, особенно когда начал играть за команду «Российская пресса». Там очень крутые путешествия, потому что это не Турция или Египет, а российская глубинка. И многие названия населённых пунктов ты даже не знаешь, а если и знаешь, то вряд ли бы сам поехал туда по своей воле.
Теперь про велосипед. Рядом со мной живут люди, с которыми я подружился. Прошлым летом листал как-то ночью Инстаграм и увидел у них объявление, что они отправляются в горы на велосипедах, и в автобусе осталось одно место. Я немедленно откликнулся. В итоге проехали 10 стран, 1040 километров, 27693 метра набора и не считанное количество метров вниз. Плюс, разумеется, литры вина, килограммы сыра, море приключений и бесконечные горы.
- Болельщики спрашивают, где вы оставляете свой велосипед, когда приезжаете в Останкино?
- Там же есть бесплатная парковка для мотоциклов и великов. Мне рассказали, что начальник телецентра сам гоняет на мотоцикле, поэтому он и организовал такую парковку.
- Вы много проехали интересных мест с «Роспресссой». Что запомнилось больше всего?
- Назову Башкортостан, прежде всего. Мы каждый год туда ездим, причём в разные города и сёла. У нас там появилось много друзей, с которыми постоянно
поддерживаем связь. Очень классная была поездка в Воркуту на родину Андрея Николишина. Никогда до этого не был в северной тундре. В Пензе играли с командой губернатора Белозерцева, и пятитысячная арена была заполнена полностью. Выхожу из «подтрибунки», смотрю направо - сектор солдат, налево - ещё один сектор солдат. Но были и обычные болельщики. Это было поразительно. Началась игра, и солдаты начали скандировать. Вот скандирующих во дворце спорта солдат я не видел никогда. Они кричали: «Пенза! Пенза!», а затем с середины матча: «Пресса! Пресса!» Яркое воспоминание.
- В одной раздевалке с Николишиным легко?
- Конечно. Мне даже немного обидно, что у такого по-настоящему открытого и душевного человека пока не получилась тренерская карьера - он надолго нигде не задержался. Андрей Васильевич нам, конечно, в раздевалке может жёстко «напихать», но, когда он на лавке, он всех обязательно поддерживает. Мы как-то играли в Туймазах, был тяжёлый матч. Хотя лёгких-то там и не бывает. Заходим в раздевалку, и Николишин говорит мне и ещё одному парню: «12-й и 28-ой, минуточку внимания. Знаете, в чём ваша главная проблема? Вы думаете, что умеете играть в хоккей».
- С «Роспрессой» некоторое время назад тренировался и Андрей Разин.
- Да, и есть отличная история. Кто-то из журналистов сказал в игре Разину: «Ты это, давай с пасом не затягивай». Сказал человеку, набиравшему по 50 передач за сезон и становившемуся лучшим игроком Суперлиги. И уже после матча в раздевалке был диалог, в котором от этого же журналиста проскочила фраза: «Нет, ну бросочек-то у него ничего». Я первый раз с «Роспрессой» поехал в 2013 году в Тверь, с нами был Андрей Разин, и я оказался с ним в одной тройке. Я, к сожалению, не забил, хотя очень хотел показать себя. Тогда Андрей мне сказал: «Ты чего в углу стоишь? Езжай на пятак, я тебе отдам».
- Почему в «Роспрессе» вас называют «королём тренировок»?
- Ой, да там лишь бы прицепиться к человеку! Там почему-то не запоминают, когда я в официальных матчах забиваю.
- Есть ли у вас любимый игрок «Спартака» советских времён?
- Знаете, у меня есть по жизни только один любимый игрок - Сергей Фёдоров. И всех остальных я меряю по нему. И пока равных не нахожу.
- Какая у вас любимая музыка?
- Люблю то, что сыграно на живых инструментах. Раньше это в основном был рок, сейчас я более универсален в своих вкусах. Какую-то часть своей жизни я посвятил безуспешным попыткам научиться играть на барабанах, и после этого мой кругозор очень сильно расширился. Теперь в плане музыки я всеяден. Да, иногда поигрываю для души - у меня дома стоят электронные барабаны.
- Вы играли в какой-то группе?
- Да, и однажды мы выступали в клубе «16 тонн». В тот вечер там выступало шесть групп, мы шли последними. Зал был забит до отказа. Помимо того, что мы круто выступили, наш парень ещё и гитару расфигачил на сцене. В той атмосфере это было дико органично.
- Говорят, вы любите петь?
- Петь? Ну, это как-то само из меня выходит. И я не всегда это могу контролировать (смеётся).
- Есть любимая песня?
- «Жестокая любовь» Филиппа Киркорова (смеётся). И ещё песня Александра Маршала «Мой «Спартак». Не понимаю, почему её перестали крутить? По-моему, великое произведение.
- Кто лучший барабанщик в истории?
- Обычно в ответе на этот вопрос называют Ларса Ульриха из Metallica, Трэвиса Баркера из Blink-182 и Джои Джордисона из Slipknot. Но я назову Бенни Греба, Марко Миннеманна и Джона Бонэма.
- Сколько надо играть в Dota 2, чтобы Батрак научился играть на герое Invoker?
- Я, блин, до сих пор не знаю, кто такой Invoker. И мне лень гуглить. В Dota 2, насколько я понимаю, надо много играть - это же теперь профессиональный спорт.
- Какая у вас любимая книга и что вы читали из последнего?
- Недавно перечитывал «Войну и мир». Вот такая была история. Раз в год у Виктора Олеговича Пелевина выходит новая книга, стараюсь не пропускать. Он очень хорошо мне заходит. У меня как-то волнами: то читаю очень и очень много, то подолгу к книгам не притрагиваюсь.
- Пытается ли кто-то на КХЛ ТВ перекричать Олега Мосалёва?
- Не-е-т! Это невозможно! (кричит).
- Как думаете, что говорит Олег, если ему наступить на ногу?
- Он не говорит, он кричит.
- Вы когда-нибудь слышали, чтобы кричал Михаил Юрьевич Мельников?
- Он может поговорить на повышенных тонах, но только в одном случае: если его не вовремя разбудить. В этом плане я похож на него. Я тоже считаю, что если человек спит, трогать его нельзя. Это святое. Кстати, вспоминаю, что однажды мы приехали играть в Воронеж, и я оказался в одном номере с Артёмом Батраком. Это была первая ночь после переезда из Москвы. И вот в четыре часа утра вижу, как Артём, пытаясь улучшить свою позицию в кровати, из этой кровати улетает на пол. И продолжает спать. Я в тот момент подумал, что, видимо, его так в «Спартаке» научили, поэтому не стал вмешиваться. И, по-моему, Артём в ту ночь отлично выспался. И даже потом здорово смотрелся на льду.
- Оцените сезон для «Спартака».
- Где был потолок, там и остановились. Нельзя сказать, что не оправдали ожидания и нельзя сказать, что превзошли. Если бы «Спартак» прошёл «Динамо», я бы удивился.
- Что поменялось в команде по сравнению с прошлым сезоном?
- «Спартак» мог сделать сенсацию и пройти до финала конференции. Если раньше победы над СКА, когда Талалуев забивает, были разовыми акциями, то сейчас стало понятно, что «Спартак» может обыграть любого соперника.
- Какой матч «Спартака» вам запомнился больше других в этом сезоне?
- Я очень плохо помню свои эфиры, поэтому матчи размываются в памяти. 8 марта была крутая игра. Четвёртый матч серии, где в конце чуть драка не случилась после сирены. Помню, был ещё крутой матч с «Автомобилистом».
- Многим нравится атмосфера на матчах «Спартака».
- Согласен. Во-первых, удобная комментаторская позиция. Во-вторых, атмосфера и правда классная. Я не то, чтобы думал, какие сделать комплименты вам, но на
стадионе действительно круто. За последние три года матчи «Спартака» - это отдельная история для Москвы. Если взять нейтральных болельщиков, то, думаю, на ваших матчах им понравилось бы. Приходишь и чувствуешь, что происходит что-то важное.
- А вы обращаете внимание во время работы на то, что происходит в «подтрибунке»?
- Я там почти не бываю: пришёл на позицию и сижу. Меня прикалывают три поросёнка. Гладиатор тоже есть на трибунах, но его сложнее обнаружить взглядом.
- Назовите тройку лучших игроков «Спартака» в этом сезоне.
- Гудачек. Без него никуда, потому что он вратарь, который может вытащить матч. А ещё он даёт эмоции, которые идут в плюс команде. Это сильно помогает. С полевыми игроками сложно, потому что год назад я бы точно назвал Хохлачёва. А сейчас уже не так. Может, в этом и есть сила «Спартака», что нет какого то явного лидера.
- Многие называют Рылова и Фёдорова.
- По статистике - да. Рылов крутой сезон провёл - это точно. Не знаю, ждал ли он сам от себя этого. Пусть ещё будет Даугавиньш. Он достаточно ярко сыграл в этом сезоне, хотя ему наверняка было сложно травмы, полученной в прошлом плей-офф. Из защитников выделю Кутейкина.
- Как Андрею удаются такие потрясающие голы с дальней дистанции?
- Мне рассказывал про это вратарь Виталий Колесник, с которым я недавно общался. Суть в том, что вратарю вначале кажется, что шайба летит по прямой, а на самом деле это далеко не так. Плюс Кутейкин иногда пускает шайбу по льду, и на длинной дистанции она не раз может сменить направление.
- В чем надо прибавить «Спартаку» в следующем сезоне, чтобы улучшить результаты?
- Всегда помогает глубина состава. В любой команде КХЛ обычно есть первое звено и первая пара, которые могут вытягивать, но этого недостаточно. Если есть вторая и третья тройки, которые могут выйти на сопоставимый уровень, то можно замахнуться на серьёзные задачи. И, конечно, любой надёжный защитник выглядит в КХЛ как инопланетное существо. В своё время в «Динамо» таким был Янне Яласваара. Если найти такого защитника-домоседа, то это будет трансферная удача.
- У кого из хоккеистов «Спартака» случился в завершившемся сезоне самый большой прогресс?
- Про Рылова я уже сказал. Илья Зубов очень неплохо смотрелся. Это если про ветеранов говорить. У меня вообще такое неожиданное впечатление по сезону, что возрастные игроки «Спартака» сделали шаг вперёд. Это такой почерк Знарка, который был у него ещё в ХК МВД. Тогда говорили, что он собрал всех «сбитых лётчиков», а они все выдали фантастический сезон. Понравилось, что тренеры «Спартака» доверяли молодым, и те не терялись. Тришин, Никишин получали игровое время, но не только потому, что они - молодые. Они реально не выпадали.
- Почему «Спартак» не смог пройти «Динамо»? Все говорят, что не удалось сдержать первое звено.
- Да, это довольно банально, но в этом есть доля правды. Но по сумме мастерства «Динамо» было объективно выше.
- Чем вы занимаетесь на карантине?
- Я из тех людей, кому нескучно и мне есть, чем себя занять. Сериалы сами себя не посмотрят, плюс накопилось много всяких дел за время работы, до которых руки не доходили, пока был хоккей. Смотрю сейчас сериал «Лучше звоните Солу». Там идёт четвёртый сезон и скоро выйдет последняя серия. Много фильмов смотрел, которые получали «Оскар». Что-то понравилось, что-то нет.
- А как же работа? Вы ведь ещё и ночью работаете?
- Мне иногда голова говорит, что я, вроде, в определённое время должен быть на работе. В этом есть некоторые проблемы.
- Тяжело ночью на матчах НХЛ работать?
- Чем ближе утро, тем сложнее. Когда был помоложе, было всё равно, а сейчас бывает сложновато. Основная проблема даже не в работе, а в том, что потом надо как-то вернуться к нормальному ритму.
- Вы работали в новогоднюю ночь. Как отмечали?
- Я бы не сказал, что был праздник. Встретились и культурно пропустили чашку чая. И пошли работать.
- Как вы стали комментатором КХЛ ТВ?
- Забавная история. Я нечасто заходил на сайт КХЛ, но так вышло, что зашёл именно в тот момент, когда был обьявлен конкурс. У меня уже был небольшой эфирный опыт, а это серьезное преимущество. То есть я понимал, что шанс отличный. Надо было озвучить сначала примерно 10 минут матча из дома и отправить в КХЛ. И я попал в топ-6 претендентов на работу. Была не очень понятная форма заявки, я отправил озвученное видео, а в ответ - тишина. Я не понимал, дошло или не дошло сообщение до адресата. Поэтому люди вроде меня и Гучека отправили видео несколько раз, на всякий случай. Потом был период ожидания, сказали, что назовут имена тех, кто прошёл дальше, такого-то июля. Мы долго ждали, дата уже прошла. Многие уже стали забывать про этот конкурс, потому что от даты решения прошла уже пара месяцев. И только в начале осени нам объявили, кто прошёл первый раунд. Попросили, чтобы мы приехали в Останкино. Нас было шесть человек, мы комментировали уже целиком один период матча. Было жюри из двух человек - Сергея Крабу и Андрея Лазуткина. Всех прослушали, сказали ждать результатов. В итоге прошёл я и Владимир Гучек.
- Первый эфир у вас был с Борисом Александровичем Майоровым. Сильно переживали?
- Ты по-любому переживаешь, когда оказываешься в какой-то новой ситуации. Я ещё не знал, откуда и как мы будем комментировать. Нас тогда посадили в самую неудобную студию, где с одной стороны - монитор, а с другой - компьютер, вмонтированный в стол. Было неудобно смотреть какую-то информацию по ходу трансляции. Я не был опытным комментатором, не очень хорошо знал, как готовиться к эфиру. У меня были какие-то эфиры до этого на Евроспорте, но их было мало.
- Что вам Майоров сказал?
- Мы с ним не то, чтобы поспорили про произношение фамилий… Вопрос был, как правильно произносить финского вратаря Карри Рямё. Он сказал, что он, в отличии от меня, работал в Финляндии, и не надо ему тут рассказывать, как правильно. Отработали довольно позитивно, он сделал мне пару замечаний. С моей стороны ещё и косяк был. Играл новокузнецкий «Металлург», а я в конце сказал, что выиграл магнитогорский. Откуда это появилось в моей голове, не знаю.
- У вас же был ещё один косяк. В каком-то из репортажей вы весь первый период называли одного вратаря, хотя играл другой.
- Да. Было. Уж не помню, кто был в воротах вместо Рямё, но я думал, что именно он играл. Это был 2011 год, когда у «Авангарда» Рямё был первым номером, и он почти всегда защищал ворота. Думал, что он в воротах будет автоматически. Справедливости ради, это не заметил не только я, но и Борис Александрович. Минуте к десятой мы поняли, что что-то не то.
- Работали ли вы на радио?
- Нет, но приходил туда гостем.
- Трусы в хоккей играют?
- К сожалению, да. Такие люди попадаются, но это исключения.
- Как у вас с латышским языком?
- Какие-то слова я пытаюсь вспомнить, но они все не очень цензурные. Там просто надо букву «с» на конце добавить. Артис Аболс - мой большой друг. Он про моё существование знает.
- Давайте напомним болельщикам. Тренер «Лады» кричал судье матом со скамейки запасных, а вы произнесли в эфире: «Артис Аболс говорит что-то на латышском, непонятно сейчас». Что вы чувствовали, когда ваши слова разошлись по интернету и были не только в спортивных СМИ?
- Мои друзья, которые вообще никак не связаны со спортом, периодически спрашивают: «Это ты сказал?» Больше чувствовал удивление, потому что это всё разошлось спустя год после самого эфира, хотя я уже думал, что шутка пропала.
- А ваша популярность подскочила после этого?
- Нет. Не сказал бы. По большому счёту, только некоторые хоккейные фанаты помнят об этом.
- Бывали у вас смешные ситуации в эфире?
- Бывает, что ты не выключаешь микрофон, что-то в эфир проскакивает, но я стараюсь следить за этим. Однажды я с Кириллом Корниловым работал вместе, и мы сфокусировались на одном и том же игроке, который как-то нелепо побежал вперёд, не попал по шайбе, а потом вообще упал. И мы вместе засмеялись. Секунд пять мы не могли сказать вообще ничего. Таких ситуаций много. Вообще есть куча моментов, когда комментаторы просто выключают микрофон и начинают смеяться.
- Расскажите, как вы занимались хоккеем в детстве.
- Я был во многих московских хоккейных школах. Я бы не сказал, что играл профессионально, потому что начал поздно заниматься хоккеем. У меня папа - тренер по дзюдо, и я начал в этом спорте. А потом меня отец привёл на стадион, я впервые встал на коньки. Сами понимаете: кататься на коньках и не играть в хоккей - странно. Начал поздно и пытался догнать сверстников, но не догнал.
- Рыба или мясо?
- Рыба.
- Неправильный ответ. Какая у вас была самая интересная командировка?
- В Санкт Петербург однажды съездил классно. С Гучеком увидели какую-то зебру, которая раздавала листовки, мы смеялись, что это Конь-огонь. Почему-то было смешно. Но мне больше вспоминается 2015 год. Это был финал «Ак Барс» - СКА. Мы перед игрой с Димой Фёдоровым встретили Владимира Плющева, тогда все говорили, что «Ак Барс» - фаворит. А Плющев сказал, что видел по раскатке, что выиграет СКА. Так и произошло. СКА в итоге выиграл оба матча. Я подумал: ничего себе, мол, Плющев как здорово разбирается в хоккее. Не скажу, что у меня много командировок. Был прикольный период, когда в Москве был чемпионат мира и каждый день я ездил на Автозаводскую комментировать или работать корреспондентом.
- Вы комментировали с Юрием Розановым, с Борисом Майоровым. Волновались перед эфирами с такими мэтрами?
- Знаете, я не очень много с ними комментировал. Когда Розанов находится в Останкине в комнате «8-16» и смотрит, скорее всего, твой матч, ты понимаешь, что другие люди твои «косяки» не слышат, а он слышит вообще всё. И Юрий Альбертович потом может рассказать, что и как. А с ним работать довольно волнительно. У него есть прикольная вещь: когда он с тобой разговаривает, то в диалоге «подсовывает» нужные и полезные тебе вещи. Он много нюансов подсказывает.
- Что он вам подсказал?
- Он говорил, чтобы я меньше употреблял слово «оставление», потому что это слово не совсем из русского языка.
- На какой арене самая удобная комментаторская позиция?
- Я пытаюсь вспомнить, какая арена неудобная. Неудобно в Чехове комментировать, потому что там позиция закрыта стеклопакетом. То есть ты на стадионе, но вроде и не стадионе. В Мытищах тоже самое. Там такая отвесная позиция, и, чтобы увидеть зону справа от себя, надо нагибаться и смотреть вниз. А у «Спартака» на аренах всегда были удобные позиции - что сейчас, что во дворце спорта «Сокольники».
- Василий Уткин или Владимир Соловьёв?
- Пусть будет овертайм.
- Вас когда-нибудь заливали соседи?
- Нет, не припомню. Сам точно никого не заливал: я живу на первом этаже.
- Вы из Химок до Останкино ездите на велосипеде. Зачем?
- Получается меньше часа, чего особенного? Во-первых, я так делаю не всегда, во-вторых, есть такая присказка: у нормального человека - один велосипед, у увлекающегося - два, у сильно увлекающегося - три и так далее. У меня их два. Я периодически принимаю участие в различных гоночках, и мне нужно набирать объёмы, поддерживая таким образом форму. Поэтому на работу иногда езжу на велосипеде.
- У вас дорогой велосипед?
- Скажу так: не из дешёвых.
- Больше 100 тысяч рублей?
- (пауза) Основной - да.
- Сильно больше?
- Да.
- В два раза? В три?
- Без комментариев.
- Вы же с ним и путешествуете. Вы же вообще любите путешествовать.
- Да, особенно когда начал играть за команду «Российская пресса». Там очень крутые путешествия, потому что это не Турция или Египет, а российская глубинка. И многие названия населённых пунктов ты даже не знаешь, а если и знаешь, то вряд ли бы сам поехал туда по своей воле.
Теперь про велосипед. Рядом со мной живут люди, с которыми я подружился. Прошлым летом листал как-то ночью Инстаграм и увидел у них объявление, что они отправляются в горы на велосипедах, и в автобусе осталось одно место. Я немедленно откликнулся. В итоге проехали 10 стран, 1040 километров, 27693 метра набора и не считанное количество метров вниз. Плюс, разумеется, литры вина, килограммы сыра, море приключений и бесконечные горы.
- Болельщики спрашивают, где вы оставляете свой велосипед, когда приезжаете в Останкино?
- Там же есть бесплатная парковка для мотоциклов и великов. Мне рассказали, что начальник телецентра сам гоняет на мотоцикле, поэтому он и организовал такую парковку.
- Вы много проехали интересных мест с «Роспресссой». Что запомнилось больше всего?
- Назову Башкортостан, прежде всего. Мы каждый год туда ездим, причём в разные города и сёла. У нас там появилось много друзей, с которыми постоянно
поддерживаем связь. Очень классная была поездка в Воркуту на родину Андрея Николишина. Никогда до этого не был в северной тундре. В Пензе играли с командой губернатора Белозерцева, и пятитысячная арена была заполнена полностью. Выхожу из «подтрибунки», смотрю направо - сектор солдат, налево - ещё один сектор солдат. Но были и обычные болельщики. Это было поразительно. Началась игра, и солдаты начали скандировать. Вот скандирующих во дворце спорта солдат я не видел никогда. Они кричали: «Пенза! Пенза!», а затем с середины матча: «Пресса! Пресса!» Яркое воспоминание.
- В одной раздевалке с Николишиным легко?
- Конечно. Мне даже немного обидно, что у такого по-настоящему открытого и душевного человека пока не получилась тренерская карьера - он надолго нигде не задержался. Андрей Васильевич нам, конечно, в раздевалке может жёстко «напихать», но, когда он на лавке, он всех обязательно поддерживает. Мы как-то играли в Туймазах, был тяжёлый матч. Хотя лёгких-то там и не бывает. Заходим в раздевалку, и Николишин говорит мне и ещё одному парню: «12-й и 28-ой, минуточку внимания. Знаете, в чём ваша главная проблема? Вы думаете, что умеете играть в хоккей».
- С «Роспрессой» некоторое время назад тренировался и Андрей Разин.
- Да, и есть отличная история. Кто-то из журналистов сказал в игре Разину: «Ты это, давай с пасом не затягивай». Сказал человеку, набиравшему по 50 передач за сезон и становившемуся лучшим игроком Суперлиги. И уже после матча в раздевалке был диалог, в котором от этого же журналиста проскочила фраза: «Нет, ну бросочек-то у него ничего». Я первый раз с «Роспрессой» поехал в 2013 году в Тверь, с нами был Андрей Разин, и я оказался с ним в одной тройке. Я, к сожалению, не забил, хотя очень хотел показать себя. Тогда Андрей мне сказал: «Ты чего в углу стоишь? Езжай на пятак, я тебе отдам».
- Почему в «Роспрессе» вас называют «королём тренировок»?
- Ой, да там лишь бы прицепиться к человеку! Там почему-то не запоминают, когда я в официальных матчах забиваю.
- Есть ли у вас любимый игрок «Спартака» советских времён?
- Знаете, у меня есть по жизни только один любимый игрок - Сергей Фёдоров. И всех остальных я меряю по нему. И пока равных не нахожу.
- Какая у вас любимая музыка?
- Люблю то, что сыграно на живых инструментах. Раньше это в основном был рок, сейчас я более универсален в своих вкусах. Какую-то часть своей жизни я посвятил безуспешным попыткам научиться играть на барабанах, и после этого мой кругозор очень сильно расширился. Теперь в плане музыки я всеяден. Да, иногда поигрываю для души - у меня дома стоят электронные барабаны.
- Вы играли в какой-то группе?
- Да, и однажды мы выступали в клубе «16 тонн». В тот вечер там выступало шесть групп, мы шли последними. Зал был забит до отказа. Помимо того, что мы круто выступили, наш парень ещё и гитару расфигачил на сцене. В той атмосфере это было дико органично.
- Говорят, вы любите петь?
- Петь? Ну, это как-то само из меня выходит. И я не всегда это могу контролировать (смеётся).
- Есть любимая песня?
- «Жестокая любовь» Филиппа Киркорова (смеётся). И ещё песня Александра Маршала «Мой «Спартак». Не понимаю, почему её перестали крутить? По-моему, великое произведение.
- Кто лучший барабанщик в истории?
- Обычно в ответе на этот вопрос называют Ларса Ульриха из Metallica, Трэвиса Баркера из Blink-182 и Джои Джордисона из Slipknot. Но я назову Бенни Греба, Марко Миннеманна и Джона Бонэма.
- Сколько надо играть в Dota 2, чтобы Батрак научился играть на герое Invoker?
- Я, блин, до сих пор не знаю, кто такой Invoker. И мне лень гуглить. В Dota 2, насколько я понимаю, надо много играть - это же теперь профессиональный спорт.
- Какая у вас любимая книга и что вы читали из последнего?
- Недавно перечитывал «Войну и мир». Вот такая была история. Раз в год у Виктора Олеговича Пелевина выходит новая книга, стараюсь не пропускать. Он очень хорошо мне заходит. У меня как-то волнами: то читаю очень и очень много, то подолгу к книгам не притрагиваюсь.
- Пытается ли кто-то на КХЛ ТВ перекричать Олега Мосалёва?
- Не-е-т! Это невозможно! (кричит).
- Как думаете, что говорит Олег, если ему наступить на ногу?
- Он не говорит, он кричит.
- Вы когда-нибудь слышали, чтобы кричал Михаил Юрьевич Мельников?
- Он может поговорить на повышенных тонах, но только в одном случае: если его не вовремя разбудить. В этом плане я похож на него. Я тоже считаю, что если человек спит, трогать его нельзя. Это святое. Кстати, вспоминаю, что однажды мы приехали играть в Воронеж, и я оказался в одном номере с Артёмом Батраком. Это была первая ночь после переезда из Москвы. И вот в четыре часа утра вижу, как Артём, пытаясь улучшить свою позицию в кровати, из этой кровати улетает на пол. И продолжает спать. Я в тот момент подумал, что, видимо, его так в «Спартаке» научили, поэтому не стал вмешиваться. И, по-моему, Артём в ту ночь отлично выспался. И даже потом здорово смотрелся на льду.
- Оцените сезон для «Спартака».
- Где был потолок, там и остановились. Нельзя сказать, что не оправдали ожидания и нельзя сказать, что превзошли. Если бы «Спартак» прошёл «Динамо», я бы удивился.
- Что поменялось в команде по сравнению с прошлым сезоном?
- «Спартак» мог сделать сенсацию и пройти до финала конференции. Если раньше победы над СКА, когда Талалуев забивает, были разовыми акциями, то сейчас стало понятно, что «Спартак» может обыграть любого соперника.
- Какой матч «Спартака» вам запомнился больше других в этом сезоне?
- Я очень плохо помню свои эфиры, поэтому матчи размываются в памяти. 8 марта была крутая игра. Четвёртый матч серии, где в конце чуть драка не случилась после сирены. Помню, был ещё крутой матч с «Автомобилистом».
- Многим нравится атмосфера на матчах «Спартака».
- Согласен. Во-первых, удобная комментаторская позиция. Во-вторых, атмосфера и правда классная. Я не то, чтобы думал, какие сделать комплименты вам, но на
стадионе действительно круто. За последние три года матчи «Спартака» - это отдельная история для Москвы. Если взять нейтральных болельщиков, то, думаю, на ваших матчах им понравилось бы. Приходишь и чувствуешь, что происходит что-то важное.
- А вы обращаете внимание во время работы на то, что происходит в «подтрибунке»?
- Я там почти не бываю: пришёл на позицию и сижу. Меня прикалывают три поросёнка. Гладиатор тоже есть на трибунах, но его сложнее обнаружить взглядом.
- Назовите тройку лучших игроков «Спартака» в этом сезоне.
- Гудачек. Без него никуда, потому что он вратарь, который может вытащить матч. А ещё он даёт эмоции, которые идут в плюс команде. Это сильно помогает. С полевыми игроками сложно, потому что год назад я бы точно назвал Хохлачёва. А сейчас уже не так. Может, в этом и есть сила «Спартака», что нет какого то явного лидера.
- Многие называют Рылова и Фёдорова.
- По статистике - да. Рылов крутой сезон провёл - это точно. Не знаю, ждал ли он сам от себя этого. Пусть ещё будет Даугавиньш. Он достаточно ярко сыграл в этом сезоне, хотя ему наверняка было сложно травмы, полученной в прошлом плей-офф. Из защитников выделю Кутейкина.
- Как Андрею удаются такие потрясающие голы с дальней дистанции?
- Мне рассказывал про это вратарь Виталий Колесник, с которым я недавно общался. Суть в том, что вратарю вначале кажется, что шайба летит по прямой, а на самом деле это далеко не так. Плюс Кутейкин иногда пускает шайбу по льду, и на длинной дистанции она не раз может сменить направление.
- В чем надо прибавить «Спартаку» в следующем сезоне, чтобы улучшить результаты?
- Всегда помогает глубина состава. В любой команде КХЛ обычно есть первое звено и первая пара, которые могут вытягивать, но этого недостаточно. Если есть вторая и третья тройки, которые могут выйти на сопоставимый уровень, то можно замахнуться на серьёзные задачи. И, конечно, любой надёжный защитник выглядит в КХЛ как инопланетное существо. В своё время в «Динамо» таким был Янне Яласваара. Если найти такого защитника-домоседа, то это будет трансферная удача.
- У кого из хоккеистов «Спартака» случился в завершившемся сезоне самый большой прогресс?
- Про Рылова я уже сказал. Илья Зубов очень неплохо смотрелся. Это если про ветеранов говорить. У меня вообще такое неожиданное впечатление по сезону, что возрастные игроки «Спартака» сделали шаг вперёд. Это такой почерк Знарка, который был у него ещё в ХК МВД. Тогда говорили, что он собрал всех «сбитых лётчиков», а они все выдали фантастический сезон. Понравилось, что тренеры «Спартака» доверяли молодым, и те не терялись. Тришин, Никишин получали игровое время, но не только потому, что они - молодые. Они реально не выпадали.
- Почему «Спартак» не смог пройти «Динамо»? Все говорят, что не удалось сдержать первое звено.
- Да, это довольно банально, но в этом есть доля правды. Но по сумме мастерства «Динамо» было объективно выше.
