Интервью
Никита Медведев: Наутро после победы пошли в шашлычную
Карьера Никиты Медведева оказалась похожа на вспышку кометы. Летом 2013 года он перебрался из Красноярска в Москву и в первый же сезон выиграл с МХК «Спартак» Кубок Харламова. Затем вернулся домой, отыграл сезон в МХЛ-Б и… пропал с радаров. Мы разыскали экс-форварда красно-белых, чтобы расспросить, как сложилась его судьба.
- Вы сказали позвонить после тренировки. Вы сами катаетесь или тренируете?
- Тренирую детишек. У нас зал есть в Красноярске - хоккейной центр «Frost stick». Сюда приходят дети от 3-х лет. Приходят любители и люди взрослые. Правда, сейчас все на карантине, поэтому работы почти нет.
- Как в Красноярске обстоят дела с карантином?
- Все школы и кружки закрыты, а мы не относимся к таковым, мы - частная организация, но всё равно у нас сейчас народа гораздо меньше ходит.
- Говорят, в Красноярске какая-то ужаснейшая история со смогом и дымом.
- Какие-то выбросы постоянно происходят, и тогда вводят «режим чёрного неба». В некоторых районах девятиэтажный дом не видишь с расстояния в 50 метров.
- Дышать сложно?
- Да. Дышишь и чувствуешь, что в воздухе пахнет гарью. Это уже давно началось, но когда люди поголовно начали посты и фотографии с дымом выставлять в социальные сети и поднимать этот вопрос, то стало полегче. В прошлом году была Универсиада, которая классно прошла. Было светло, ярко и замечательно, но на самом деле так далеко не всегда.
- К Универсиаде было построено много спортивных объектов.
- Да. Добавилось целых два ледовых дворца: «Кристалл» и «Платина», две больших арены. «Сокол» играет на двух аренах, и СДЮШОР тоже теперь на двух катках катается. Льда стало больше.
- Как вы решили стать тренером?
- Если честно, вариантов было немного после завершения карьеры. Открылся хоккейный центр, и я попробовал тренировать. Мне кажется, у меня пошло.
- Вам интересно тренировать?
- Интересно, потому что с детства занимаешься спортом и хоккеем, и так просто это оставить сложно. Если большого игрока из меня не получилось, то, может, тренер получится?
- Кубок Харламова помогает вам найти работу или пиарить самого себя?
- Кубок Харламова даже команду мне найти не помог. Кто знает, что я выиграл этот трофей - классно, кто не знает - и ладно.
- Расскажите, как вы вообще в «Спартаке» оказались?
- Было подписано соглашение между «Спартаком» и «Соколом». И, насколько знаю, посмотрели в «Соколе» на молодёжь, на статистику и выбрали меня и Андрея Репьяха для переезда в Москву. Нас вызвал начальник команды и спросил, хотим ли мы поехать в МХК «Спартак»?» Конечно, мы сказали, что поедем. Причем днём ранее я задавался вопросом смены команды. Плюс мы переходили в Лигу выше уровнем. Приехали с Андреем вместе. Он, правда, потом уехал назад. Но мне повезло: в тот день, когда уезжал Андрей, я остался на базе один и ко мне заехал вечером Сева Кондрашов. Вдвоём было полегче.
- Почему Андрей Репьях не вытерпел и уехал назад в Красноярск, а вы выиграли в итоге кубок?
- Я за него не могу говорить, но у него был тяжелый момент. И даже не один. Когда начались сборы, он неудачно подвернул ногу и сломал её. Мы уехали на сборы, а он со сломанной ногой остался один в Москве. Потом у него нога восстановилась, но в первой же игре после восстановления в Ступине ему выбили зубы. Разумеется, он на нервах был. Что-то не получалось, он не мог найти общий язык с тренерами и уехал домой.
- У вас не было желания уехать вслед за Андреем? Вы же не всегда попадали в состав.
- Что интересно, на предсезонке мне было очень легко, намного легче, чем в чемпионате. А со временем всё становилось хуже, появилась скованность. И, когда Андрей начал переживать, у меня тоже начали появляться мысли об отъезде. Поговорил с папой, и он сказал, что я должен цепляться за свой шанс здесь, в «Спартаке».
- Сева Кондрашов вам сильно помог?
- Да, мне стало полегче. Мы на выходные ездили к нему в Воскресенск, я бывал в семейной, домашней атмосфере. Там можно было покушать, сходить куда-нибудь и развеяться. Стало полегче. Я ему благодарен.
- Успели почувствовать тот самый спартаковский дух?
- Да. Я это почувствовал не сразу. Но уже в плей-офф его не почувствовать было нельзя. Я вспоминаю, как собирался полный стадион и болельщики гнали нас вперёд. Я бы отметил ещё обстановку в раздевалке: атмосфера была боевая.
- Как проходила адаптация в коллективе?
- Мы когда ехали, думали, что в Москве другие люди. Зазнавшиеся, что ли. Но, когда нас встретили, поняли, что всё супер. Никаких конфликтов не было, все здорово общались между собой. Нас сразу приняли в коллективе.
- Браташ был жёстким тренером?
- Иногда, да. Но в целом - нет. Я бы сказал, что он справедливый. Если ты выполняешь то, что он требует, то он и жёстким по отношению к тебе не будет. Если ты бестолковый, то извини, пожалуйста.
- Вы родились 8 марта. Много шуток на эту тему наслушались за жизнь?
- Единственная шутка, что кто-то может написать «С праздником!». Ничего особенного.
- Вы пришли в команду, которая в прошлом сезоне играла в финале. Сразу было понятно, что «молодёжка» претендует на многое?
- Если честно, нет. Даже когда мы в чемпионате сделали серию из примерно 15 победных матчей подряд, всё равно про кубок не думал. Плей-офф - это совсем другое дело. Но когда приехал в Москву, я и предположить не мог, что мы всех в этом сезоне обыграем. Помню тот финал против «Ястребов», я его смотрел, но не думал, что «Спартак» - суперкоманда.
- Вы в «Спартаке» в чемпионский сезон получали 13000 рублей.
- Я уже не помню. Но скажу, что нам в тот год вообще не платили зарплату. Мне кажется, у меня зарплата была в районе 20 тысяч.
- Как прожить на эти деньги в Москве?
- Трудно. Родители помогали и присылали деньги. С другой стороны, я жил на базе прямо на стадионе, нас кормили, так что в целом прожить можно было.
- В плей-офф вы начали играть, потом долгое время были в запасе, но вышли на седьмой матч финала. Ощущения?
- Первый раунд играл с «Химиком» из Воскресенска, потом была чешская «Энергия». Я, как сейчас помню, в Карловых Варах сыграл очень неудачно, меня в том матче посадили на скамейку, а потом я вообще не играл. И, действительно, вышел только в финале на седьмой матч. Я этого вообще не ожидал. Не помню, что я чувствовал. Знал, что надо выполнять на льду определённую работу.
- Как думаете, почему так вышло? Долго не играли, а потом Браташ заявляет вас на решающий матч?
- Скорее всего, много травм было, поэтому меня и поставили.
- Сильно начали переживать, когда вели 3:0, а потом стало 3:2 минут за пять до конца?
- Затрясло меня прилично. Мы там ещё на лавке от Браташа очень сильно получили.
- Дворец болел за «Спартак», хотя играли в гостях.
- Так было во всех играх. Потому что нет равных спартаковским фанатам. Я никого никогда не слышал, кроме спартачей, особенно когда играли в «Сокольниках».
- Атмосферу в «Сокольниках» помните?
- Это очень круто. Первый раз такое видел. Чтобы вот так болеть за команду ещё и в МХЛ - это круто. В КХЛ не у всех такая поддержка была и есть сейчас.
- В том сезоне болельщики скидывались на клюшки, у игроков не было зарплаты. Как пережили этот период?
- Всё равно проблем особых не было. Питание было, форму давали. У нас в основном шли тренировки и игры - времени куда-то ходить особо не было.
- Чем сложнее команде, тем лучше?
- Возможно, так и есть. Коллективу пришлось сплотиться ещё сильнее, мы старались играть для болельщиков. Помню, как мы в церковь ходили в Сокольниках. Поставили свечки. Меня Кондрашов немного приучил к этому, так-то я не частый гость в храме.
- Как отмечали победу? Рассказывайте как есть.
- Было весело. Сразу после победы поехали всей командой в бар. Посидели вместе, потом ребята поехали кто куда, а я - на базу. А на следующий день сидели уже с тренерами и руководством во дворце в Сокольниках на банкете. Помню, Вячеслав Иванович Старшинов побыл с нами немного. Многие благополучно напились. Болельщик какой-то принёс нам много литров самодельного пива. Спасибо ему за это. Прилично отмечали. Потом уже ночью кто-то уехал домой, а я с некоторыми ребятами пошёл гулять в парк «Сокольники». Помню, что Батрак точно был, там прошлись и вернулись ночевать на базу. Утром проснулись и опять пошли в парк, в шашлычную. Покушали, и я вечером полетел домой. Побаловались прилично, в общем.
- С каким чувством вернулись домой после победы?
- Все поздравляли. Родители были довольны и счастливы. Приехал в «Сокол», меня и там тоже поздравили.
- Следующий сезон вы вновь играли в МХЛ-Б за «Красноярских Рысей». Это совершенно другой уровень?
- Это очень плохо. Очень. После финала мне позвонили из «Сокола» и сказали, чтобы я приезжал и заходил в гости. Пришёл. Сказали, что поеду с командой ВХЛ на сборы. Но в итоге я начал сезон в МХЛ-Б. После «Спартака» думал, что всё-таки смогу играть в ВХЛ, но оказалось, что тренеры решили по-другому. А оттуда я вылезти не смог. Лига гиблая. Помню, мы в Караганду ехали на автобусе, было всё очень плохо. Автобус был двухэтажный: на первом - тренеры, а на втором - игроки. Наверху между сидениями было так мало места, что колени отказывались разгибаться. Ехали зимой и ехали очень долго. Разумеется, в какой-то момент застряли и пошли толкать автобус всей командой. Столкнуть автобус мы не смогли, я уже не помню, что мы в итоге делали, но поездка мне запомнилась.
- Вы съездили в «Спартак, выиграли кубок, но потом вернулись в Красноярск и вскоре завершили карьеру. Почему?
- Отлично, что я смог выиграть кубок. Не жалею о сезоне в «Спартаке» совершенно, но я понимаю, что не воспользовался сполна той возможностью, которая была. Мне надо было в себе что-то поменять. Я слабо играл, но тогда не понимал этого. Видимо, был слишком молод и многого не понимал. Думаю, что мне не надо было возвращаться в Красноярск, надо было постараться закрепиться в «Спартаке». Но тогда была неизвестность - останется команда в МХЛ или нет.
- Вы сказали позвонить после тренировки. Вы сами катаетесь или тренируете?
- Тренирую детишек. У нас зал есть в Красноярске - хоккейной центр «Frost stick». Сюда приходят дети от 3-х лет. Приходят любители и люди взрослые. Правда, сейчас все на карантине, поэтому работы почти нет.
- Как в Красноярске обстоят дела с карантином?
- Все школы и кружки закрыты, а мы не относимся к таковым, мы - частная организация, но всё равно у нас сейчас народа гораздо меньше ходит.
- Говорят, в Красноярске какая-то ужаснейшая история со смогом и дымом.
- Какие-то выбросы постоянно происходят, и тогда вводят «режим чёрного неба». В некоторых районах девятиэтажный дом не видишь с расстояния в 50 метров.
- Дышать сложно?
- Да. Дышишь и чувствуешь, что в воздухе пахнет гарью. Это уже давно началось, но когда люди поголовно начали посты и фотографии с дымом выставлять в социальные сети и поднимать этот вопрос, то стало полегче. В прошлом году была Универсиада, которая классно прошла. Было светло, ярко и замечательно, но на самом деле так далеко не всегда.
- К Универсиаде было построено много спортивных объектов.
- Да. Добавилось целых два ледовых дворца: «Кристалл» и «Платина», две больших арены. «Сокол» играет на двух аренах, и СДЮШОР тоже теперь на двух катках катается. Льда стало больше.
- Как вы решили стать тренером?
- Если честно, вариантов было немного после завершения карьеры. Открылся хоккейный центр, и я попробовал тренировать. Мне кажется, у меня пошло.
- Вам интересно тренировать?
- Интересно, потому что с детства занимаешься спортом и хоккеем, и так просто это оставить сложно. Если большого игрока из меня не получилось, то, может, тренер получится?
- Кубок Харламова помогает вам найти работу или пиарить самого себя?
- Кубок Харламова даже команду мне найти не помог. Кто знает, что я выиграл этот трофей - классно, кто не знает - и ладно.
- Расскажите, как вы вообще в «Спартаке» оказались?
- Было подписано соглашение между «Спартаком» и «Соколом». И, насколько знаю, посмотрели в «Соколе» на молодёжь, на статистику и выбрали меня и Андрея Репьяха для переезда в Москву. Нас вызвал начальник команды и спросил, хотим ли мы поехать в МХК «Спартак»?» Конечно, мы сказали, что поедем. Причем днём ранее я задавался вопросом смены команды. Плюс мы переходили в Лигу выше уровнем. Приехали с Андреем вместе. Он, правда, потом уехал назад. Но мне повезло: в тот день, когда уезжал Андрей, я остался на базе один и ко мне заехал вечером Сева Кондрашов. Вдвоём было полегче.
- Почему Андрей Репьях не вытерпел и уехал назад в Красноярск, а вы выиграли в итоге кубок?
- Я за него не могу говорить, но у него был тяжелый момент. И даже не один. Когда начались сборы, он неудачно подвернул ногу и сломал её. Мы уехали на сборы, а он со сломанной ногой остался один в Москве. Потом у него нога восстановилась, но в первой же игре после восстановления в Ступине ему выбили зубы. Разумеется, он на нервах был. Что-то не получалось, он не мог найти общий язык с тренерами и уехал домой.
- У вас не было желания уехать вслед за Андреем? Вы же не всегда попадали в состав.
- Что интересно, на предсезонке мне было очень легко, намного легче, чем в чемпионате. А со временем всё становилось хуже, появилась скованность. И, когда Андрей начал переживать, у меня тоже начали появляться мысли об отъезде. Поговорил с папой, и он сказал, что я должен цепляться за свой шанс здесь, в «Спартаке».
- Сева Кондрашов вам сильно помог?
- Да, мне стало полегче. Мы на выходные ездили к нему в Воскресенск, я бывал в семейной, домашней атмосфере. Там можно было покушать, сходить куда-нибудь и развеяться. Стало полегче. Я ему благодарен.
- Успели почувствовать тот самый спартаковский дух?
- Да. Я это почувствовал не сразу. Но уже в плей-офф его не почувствовать было нельзя. Я вспоминаю, как собирался полный стадион и болельщики гнали нас вперёд. Я бы отметил ещё обстановку в раздевалке: атмосфера была боевая.
- Как проходила адаптация в коллективе?
- Мы когда ехали, думали, что в Москве другие люди. Зазнавшиеся, что ли. Но, когда нас встретили, поняли, что всё супер. Никаких конфликтов не было, все здорово общались между собой. Нас сразу приняли в коллективе.
- Браташ был жёстким тренером?
- Иногда, да. Но в целом - нет. Я бы сказал, что он справедливый. Если ты выполняешь то, что он требует, то он и жёстким по отношению к тебе не будет. Если ты бестолковый, то извини, пожалуйста.
- Вы родились 8 марта. Много шуток на эту тему наслушались за жизнь?
- Единственная шутка, что кто-то может написать «С праздником!». Ничего особенного.
- Вы пришли в команду, которая в прошлом сезоне играла в финале. Сразу было понятно, что «молодёжка» претендует на многое?
- Если честно, нет. Даже когда мы в чемпионате сделали серию из примерно 15 победных матчей подряд, всё равно про кубок не думал. Плей-офф - это совсем другое дело. Но когда приехал в Москву, я и предположить не мог, что мы всех в этом сезоне обыграем. Помню тот финал против «Ястребов», я его смотрел, но не думал, что «Спартак» - суперкоманда.
- Вы в «Спартаке» в чемпионский сезон получали 13000 рублей.
- Я уже не помню. Но скажу, что нам в тот год вообще не платили зарплату. Мне кажется, у меня зарплата была в районе 20 тысяч.
- Как прожить на эти деньги в Москве?
- Трудно. Родители помогали и присылали деньги. С другой стороны, я жил на базе прямо на стадионе, нас кормили, так что в целом прожить можно было.
- В плей-офф вы начали играть, потом долгое время были в запасе, но вышли на седьмой матч финала. Ощущения?
- Первый раунд играл с «Химиком» из Воскресенска, потом была чешская «Энергия». Я, как сейчас помню, в Карловых Варах сыграл очень неудачно, меня в том матче посадили на скамейку, а потом я вообще не играл. И, действительно, вышел только в финале на седьмой матч. Я этого вообще не ожидал. Не помню, что я чувствовал. Знал, что надо выполнять на льду определённую работу.
- Как думаете, почему так вышло? Долго не играли, а потом Браташ заявляет вас на решающий матч?
- Скорее всего, много травм было, поэтому меня и поставили.
- Сильно начали переживать, когда вели 3:0, а потом стало 3:2 минут за пять до конца?
- Затрясло меня прилично. Мы там ещё на лавке от Браташа очень сильно получили.
- Дворец болел за «Спартак», хотя играли в гостях.
- Так было во всех играх. Потому что нет равных спартаковским фанатам. Я никого никогда не слышал, кроме спартачей, особенно когда играли в «Сокольниках».
- Атмосферу в «Сокольниках» помните?
- Это очень круто. Первый раз такое видел. Чтобы вот так болеть за команду ещё и в МХЛ - это круто. В КХЛ не у всех такая поддержка была и есть сейчас.
- В том сезоне болельщики скидывались на клюшки, у игроков не было зарплаты. Как пережили этот период?
- Всё равно проблем особых не было. Питание было, форму давали. У нас в основном шли тренировки и игры - времени куда-то ходить особо не было.
- Чем сложнее команде, тем лучше?
- Возможно, так и есть. Коллективу пришлось сплотиться ещё сильнее, мы старались играть для болельщиков. Помню, как мы в церковь ходили в Сокольниках. Поставили свечки. Меня Кондрашов немного приучил к этому, так-то я не частый гость в храме.
- Как отмечали победу? Рассказывайте как есть.
- Было весело. Сразу после победы поехали всей командой в бар. Посидели вместе, потом ребята поехали кто куда, а я - на базу. А на следующий день сидели уже с тренерами и руководством во дворце в Сокольниках на банкете. Помню, Вячеслав Иванович Старшинов побыл с нами немного. Многие благополучно напились. Болельщик какой-то принёс нам много литров самодельного пива. Спасибо ему за это. Прилично отмечали. Потом уже ночью кто-то уехал домой, а я с некоторыми ребятами пошёл гулять в парк «Сокольники». Помню, что Батрак точно был, там прошлись и вернулись ночевать на базу. Утром проснулись и опять пошли в парк, в шашлычную. Покушали, и я вечером полетел домой. Побаловались прилично, в общем.
- С каким чувством вернулись домой после победы?
- Все поздравляли. Родители были довольны и счастливы. Приехал в «Сокол», меня и там тоже поздравили.
- Следующий сезон вы вновь играли в МХЛ-Б за «Красноярских Рысей». Это совершенно другой уровень?
- Это очень плохо. Очень. После финала мне позвонили из «Сокола» и сказали, чтобы я приезжал и заходил в гости. Пришёл. Сказали, что поеду с командой ВХЛ на сборы. Но в итоге я начал сезон в МХЛ-Б. После «Спартака» думал, что всё-таки смогу играть в ВХЛ, но оказалось, что тренеры решили по-другому. А оттуда я вылезти не смог. Лига гиблая. Помню, мы в Караганду ехали на автобусе, было всё очень плохо. Автобус был двухэтажный: на первом - тренеры, а на втором - игроки. Наверху между сидениями было так мало места, что колени отказывались разгибаться. Ехали зимой и ехали очень долго. Разумеется, в какой-то момент застряли и пошли толкать автобус всей командой. Столкнуть автобус мы не смогли, я уже не помню, что мы в итоге делали, но поездка мне запомнилась.
- Вы съездили в «Спартак, выиграли кубок, но потом вернулись в Красноярск и вскоре завершили карьеру. Почему?
- Отлично, что я смог выиграть кубок. Не жалею о сезоне в «Спартаке» совершенно, но я понимаю, что не воспользовался сполна той возможностью, которая была. Мне надо было в себе что-то поменять. Я слабо играл, но тогда не понимал этого. Видимо, был слишком молод и многого не понимал. Думаю, что мне не надо было возвращаться в Красноярск, надо было постараться закрепиться в «Спартаке». Но тогда была неизвестность - останется команда в МХЛ или нет.
