Интервью

Эмиль Юсе: Я наслаждаюсь нынешним временем

Эмиль Юсе: Я наслаждаюсь нынешним временем
В этом сезоне 27-летний шведский защитник дебютировал в КХЛ и быстро стал одним из ведущих игроков обороны «Спартака». Хотя до шестнадцати лет он играл на позиции центрального нападающего. В большом интервью Эмиль Юсе рассказывает о своём пути в хоккее и впечатлениях от России.

— Год вы отыграли в Северной Америке. Как решились на переезд в Россию?
— Я почувствовал, что хочу попробовать что-то другое, помимо Швеции, поэтому поехал в Северную Америку на один год. Потом появился этот вирус, сезон закончился раньше обычного и «Спартак» напрямую спросил, готов ли я приехать в Россию. Для меня КХЛ гораздо лучше американских (не включая НХЛ) и шведских лиг, поэтому это предложение было довольно просто принять, чтобы сделать следующий шаг в карьере.

— Есть у вас какая-то обида, что «Даллас» вам так и не дал шанса в НХЛ?
— Нет, я не был готов сразу играть там. Дело в том, что когда мы приехали в США, у нас с женой родилась дочь за три месяца до ожидаемого срока, поэтому мы всё лето были в больнице. Наверное, я не был настолько морально и физически готов, насколько хотел бы быть готовым. У «Далласа» была прекрасная команда, они дошли до финала конференции и на протяжении сезона почти не было травм. Но у нас была хорошая команда и в АХЛ. Могу винить только себя, что не получил шанса.

— У вас ещё остаётся мечта сыграть в НХЛ в обозримом будущем?
— Всегда, когда ты ребёнок, растёшь с мечтой поиграть в НХЛ, но я уже не молодой талант, мне 27 лет… Конечно, это было бы невероятно — сыграть в НХЛ. Но здорово играть и здесь, в КХЛ. Это крутой опыт для меня.

— Какая была ваша первая реакция, когда узнали, что вами интересуется «Спартак»?
— Я слышал, что Стефан Перссон работает в «Спартаке» тренером, знал, что несколько шведов играли здесь. Я не знал про все команды, потому что невозможно смотреть КХЛ в Швеции, но «Спартак», ЦСКА, СКА — это самые известные клубы России. Я был очень рад, что «Спартак» заинтересовался моей кандидатурой, и переезд в Москву был довольно простым решением. Москва — прекрасный город, команда хорошая, и я наслаждаюсь нынешним временем.

— С кем из шведских игроков или тренеров вы общались, прежде чем поставить подпись под контрактом?
— Я поговорил немного с Марио Кемпе, который играет в ЦСКА, потому что он — друг моего брата, а я — друг его брата. Честно говоря, лично не знал игроков, которые играли за «Спартак». Поговорил со своим агентом, он мне рассказал про Москву, рассказал, что это огромный красивый город. Теперь я сам в этом убедился.

— С тренером вратарей «Спартака» Стефаном Перссоном вы были раньше знакомы?
— Я работал с ним на МЧМ-2013, который проходил в Уфе, он был тренером вратарей сборной. Так что да, я знаю его с того момента.



— Вы пять месяцев отыграли в КХЛ. Что можете сказать о лиге?
— Это очень техничная лига, очень много техничных игроков, быстрых. Хоккей немного отличается от шведской лиги — она чуть более организованная, а здесь все хотят быстро атаковать, контратаковать. Мне это по душе, у тебя больше возможностей забить много голов, поэтому мне импонирует такой стиль игры. Я люблю кататься, мне больше подходит хоккей, в котором постоянные «качели», нежели медленный и организованный хоккей.

— Против кого из нападающих вам, как защитнику, было сложнее всего?
— Ох, очень много техничных форвардов. Шипачёв очень хороший. Яшкин, Хартикайнен — они большие и сильные, сложно против них играть. Есть ещё Дэнфорт из «Витязя», он очень-очень быстрый, набирает высокую скорость, и ты его просто не можешь догнать. Но сложнее всего против больших и сильных форвардов, которые играют у ворот.

— Много ли таких нападающих в «Спартаке»?
— У нас много техничных игроков, например Артём Фёдоров, Илья Талалуев. Сергей Широков тоже очень техничен, есть Лукаш Радил, который похож на Хартикайнена и Яшкина — он большой и сильный. У Бакоша всего понемногу: он и сильный, и техничный. Ну и, конечно, Йори Лехтеря, который очень силён как с шайбой, так и без неё. У нас очень много и других хороших форвардов.

— Что вы чувствовали, когда на всего лишь одну игру чемпионата в Хабаровск надо лететь восемь часов?
— Это было необычно, другая временная зона. Ты идёшь спать в шесть утра. Но для меня не проблема так много лететь на гостевой матч, мы путешествуем в хороших условиях. Так что единственная сложность — время. В Швеции совсем по-другому, ты путешествуешь из точки А в точку Б за один час, почти всюду. Но Россия немного больше (улыбается), поэтому здесь приходится тратить больше времени на поездки.

— Осенью вы переболели вирусом. Тяжело болезнь протекала?
— Мне повезло, если можно так сказать. Всё было не так плохо, но ты пропускаешь тренировки, игры… Я находился дома две недели, был на карантине, но не было больших проблем. Когда ты возвращаешься, немного необычно — тебе нужна неделя, чтобы вернуться в состав. Так случилось и со мной.



— Что вы делали во время изоляции?
— Спал, пробовал делать какие-то упражнения, когда стало чуть лучше. Ещё разговаривал с семьёй, ел, спал, иногда играл в видеоигры.

— Будете вакцинироваться, если появится такая возможность?
— Да, скорее всего приходит время, когда всем нужно вакцинироваться, но, как мне кажется, в первую очередь нужно вакцинировать пожилых, которым сложнее оставаться здоровыми, нежели нам, молодым людям.

— Тяжело вам было обходиться без семьи несколько месяцев?
— Да, подобное уже случалось в прошлом году в США, когда я был без близких на протяжении трёх месяцев. Сейчас было ещё дольше — пять-шесть месяцев, и это сложно. У нас есть дочь, которой восемнадцать месяцев, и я почти на протяжении десяти месяцев её жизни находился вдали от неё. Но сейчас мы вновь вместе, жена и дочь приехали в Москву два месяца назад, и это делает жизнь намного проще за пределами льда, всё становится легче, я гораздо комфортнее себя чувствую рядом с ними.

— Где вы поселились в Москве?
— Снял квартиру, она близко к центру и довольно близко расположена к нашей арене. Хорошее место.

— В метро спускались?
— Нет. В основном из-за вируса я держусь подальше от метро. Не могу точно знать, насколько много там людей. Но я наслышан, видел фотографии, выглядит красиво, но из-за вируса пока в метро не был.

— Если вы держитесь подальше от метро, то значит передвигаетесь по земле. Сильно ли вас раздражают пробки в Москве?
— Обычно, это не так ужасно, когда я еду на стадион и домой. Это занимает около пятнадцати минут. Но я попадал в пробки, например, при движении из аэропорта и не только. Это может занять два-три часа, и нужно всегда планировать своё время.



— 27 октября у вас был день рождения, но родных в Москве тогда ещё не было. Как вы отметили этот день?
— Я уже и не помню. Мне кажется, что у нас была игра, и я не делал ничего, кроме привычных вещей в день матча. Моя семья поздравляла, а ещё я принёс торт для команды. Наверное, всё.

— Где вы познакомились с женой?
— В Испании. Мы с ней пообщались, стали друзьями и стали проводить больше времени.

— Она уже успела побывать в «Парке Легенд» во время домашнего матча?
— Нет, пока не удавалось, но, надеюсь, что скоро у неё получится. Сейчас она заботится о нашей дочке, и ей это делать легче дома.

— Что вы делаете, когда у команды выходной?
— Обычно мы просто наслаждаемся временем вместе. Можем пойти погулять, если на улице не -20 (улыбается). Когда холодно, ходим в торговые центры. В другое время ездим смотреть на город: очень красиво на Красной площади и вокруг неё, в самом центре, очень приятно гулять там.

— Вы успели привыкнуть к русской еде?
— Мы почти всегда едим классическую еду, например, спагетти Болоньезе или пасту Карбонара. Ну или что-то в этом духе. Я пробовал какую-то русскую еду, надеюсь, что это была русская еда (улыбается). Всякие супы пробовал. Не знаю, русское ли это блюдо — бефстроганов, мне нравится мы в Швеции тоже такое делаем.

— Пельмени и борщ вам нравятся?
— Да, я пробовал борщ, но пельмени… Что это такое?

— Что-то вроде мясных шариков в тесте.
— Думаю, что не пробовал ещё, но звучит хорошо, мне надо попробовать.



— Впервые в России вы были во время молодёжного чемпионата мира в 2013 году. Какие были ощущения?
— Я тогда ещё толком нигде не был, мы жили в хорошем отеле, но мне не понравилась тогда еда. Она была одна и та же каждый день: рис и курица, спагетти с томатным соусом. Это надоело после двух недель. Но стадион там очень хороший, я наслаждался временем, проведённым в Уфе. Кроме этого, это большая честь, потому что ты каждый год следишь за этим турниром по телевизору, а потом принимаешь в нём участие. Это нереальный опыт.

— Что помните о том турнире?
— Помню, как мы обыграли Россию в полуфинале. Было очень много людей, и каждый раз, когда шайба была у игроков сборной России, они кричали так, как будто вот-вот парни забьют. Потом мы проиграли финал американцам, так что у меня одно хорошее воспоминание и одно плохое.

— Обидно было проиграть в финале?
— У США всегда прекрасная команда. Это был год локаута, и у России была очень сильная команда, плюс Канада имела просто шикарный состав. Но они не смогли сыграться, особенно канадцы, поэтому я был восхищён тем, как американцы провели турнир. Было очень сложно играть против них.

— Вы родились в Эстерсунде, где часто проходят соревнования по биатлону. Бывали когда-нибудь на гонках?
— Когда учился в школе, нас возили смотреть на биатлон. Это в самом центре города. Но сейчас я не появляюсь дома в зимний период, поэтому у меня нет возможности посмотреть соревнования вживую. Мне нравится биатлон, люблю смотреть гонки по телевизору. Это очень большой спорт в Швеции, многие любят и наслаждаются просмотром. Если бы у меня был шанс попасть на стадион во время какого-то большого соревнования в Эстерсунде, то я определённо бы сходил.

— Что ещё смотрите, помимо биатлона?
— Люблю футбол, болею за «Тоттенхэм». Это, наверное, единственный вид спорта, который я смотрю, если спорт идёт по телевизору.

— Расскажите, кто привёл вас в хоккей?
— Мой старший брат, который родился в 1988 году, играл в хоккей. Он на пять лет старше меня, поэтому он учил меня кататься. Я, честно говоря, не помню, мне нравился хоккей и футбол, мы с ним любили оба вида спорта. Наверное, я должен благодарить брата за мою сегодняшнюю работу.

— У старшего брата не получилось пробиться в большие команды?
— Он был очень хорош, когда был молодым. Но при этом был довольно домашним человеком и не хотел уезжать из семьи. Потом он всё-таки уехал, когда ему было восемнадцать или девятнадцать, но это была команда из третьего дивизиона Швеции. Топ-команда по меркам того дивизиона. Не знаю, может быть сейчас легче подняться из третьего дивизиона во второй, а далее в первый? И не знаю, насколько сильно он этого хотел? Может, огромного желания и не было, поэтому у него не получилось дойти до больших клубов.

— В этом году он вновь решил играть после трёхлетней паузы?
— Он хотел поиграть в команде с друзьями, повеселиться, но у него были проблемы, особенно с плечом и коленями. Брат сыграл пару матчей, но потом его старая травма дала о себе знать. Думаю, что он закончил, его тело больше не хочет больших нагрузок.

— Ваши родители имели какое-то отношение к спорту?
— Мама играла в футбол в юном возрасте, папа играл в хоккей, когда тоже был молодым. Он тогда жил слишком далеко от стадиона, поэтому ему было сложнее добираться до тренировок, чем в наше время, поэтому он быстро закончил. Потом работал с лошадьми, затем — в командах, где играли я и мой брат. Отец был экипировщиком, точил коньки, каждый день проводил по три-четыре часа с нами на арене. Он наслаждался этим. В январе 2012 года папа ушёл из жизни.



— Почему решили играть в обороне?
— Я играл центральным нападающим до шестнадцати лет. Но в какой-то момент из-за большого количества травм у защитников из нашей команды тренеры спросили, кто из центральных готов сыграть в обороне? Я попробовал и больше никогда не менял позицию. Мне понравилось играть в защите. И сейчас мне нравится, хотя атаковать тоже хочется. Гораздо веселее забивать голы, гораздо веселее играть в зоне атаки, нежели в своей зоне. Ненавижу, когда мы пропускаем, и обожаю, когда забиваем.

— Сможете когда-нибудь бросать с такой силой, как Андрей Кутейкин?
— Я не думаю (улыбается). Это невероятно, насколько сильно он бросает. Думаю, что могу быть доволен тем, что у меня есть. Я тренируюсь направлять шайбы в нужное место, но он может забить от своей синей линии. Мне, скорее всего, это не под силу, но люблю на это смотреть, у него очень крутой бросок.

— Но в этом сезоне он был не единственным, кто забил дальним броском. Что вы ощутили, когда молодой Артём Сериков в игре с «Авангардом» забросил из средней зоны?
— Это был очень красивый гол. При таких бросках издали важно, чтобы был хороший отскок от льда. Правда, у Артёма шайба зашла строго по воздуху. Очень хороший бросок, который пришёлся в правильное место, сложное для вратаря.

— Почему «Спартак» может обыграть «Локомотив» или ЦСКА, но проиграть рижскому «Динамо»? Как добиться стабильности?
— Очень непростой вопрос. Постоянно работаем, чтобы делать как можно меньше ошибок. Мы крупно проиграли московскому «Динамо», потом проиграли ещё одну важную игру против рижан. Началась гостевая серия матчем с «Металлургом». Была тяжёлая игра, но мы действовали хорошо. Затем был «Трактор», и я почувствовал, что мы сильно сплотились, та игра прошла для нас отлично. Повторю, очень сложно ответить, думаю, что и тренеры хотели бы знать ответ на этот вопрос. Да, мы обыграли почти все топ-команды. Если бы мы всегда так играли, то были бы в таблице гораздо выше. Мы должны действительно играть лучше.

— Вам бывает страшно, когда Олег Знарок шумит в раздевалке?
— Я к нему отношусь с большим уважением. Он очень опытный тренер, слышал о нём только хорошее, но я не очень много понимаю по-русски (улыбается). Как мне кажется, он на меня ещё не кричал, даже если я этого заслуживал. Он знает, что я не понимаю русского языка, поэтому нет смысла кричать на меня. Кстати, он не так уж часто кричит в раздевалке. Но мы понимаем, когда сыграли плохо. Матч с Ригой перед Новым годом, например, или с московским «Динамо», когда мы проиграли 0:6, были ужасны, поэтому главный тренер бывает недоволен нами.

— Вы его можете с кем-то сравнить из своих прежних тренеров?
— Это очень сложно. Мне нравится его тренерский стиль, он кричит не так часто, но накладывает определённое давление на игроков. Когда мы хорошо играем, то он счастлив, если же он хочет, чтобы мы проснулись, то пытается нас разбудить.

— Как, например, в матче с «Локомотивом».
— Это был важный матч для нас. Мы проигрывали 1:3 перед третьим периодом, вышли с хорошей энергией как единое целое и совершили по-настоящему крутой камбэк, который завершился победой.

— Вы начали изучать русский язык или вы пока знаете только отдельные слова?
— Знаю в основном хоккейные слова. Если тренер говорит про тренировку, то пытаюсь запомнить определённые слова, которые помогают понять, что вообще будет происходить или что он хочет до нас донести. Могу понять смысл после того, как тренеры показывают нам видео или что-то рисуют на доске, но это исключительно хоккейный сленг. Да, теперь знаю некоторые слова, но если буду здесь жить и дальше, то я бы хотел изучить русский лучше.