Владимир Шадрин. Помним

Сегодня, 6 июня, исполнилось бы 74 года Владимиру Николаевичу Шадрину – легендарному нападающему московского «Спартака» и сборной СССР. В составе сборной страны Владимир Шадрин дважды выигрывал «золото» Олимпийских игр (1972, 1976), стал пятикратным чемпионом мира (1970, 1971, 1973-75) и участником великой Суперсерии матчей СССР-Канада в 1972 году. За родной для себя «Спартак» Владимир Шадрин играл с 1965 по 1979 годы, трижды став чемпионом страны (1967, 1969, 1976) и провёл за спартаковцев 445 матчей, забросив 213 шайб. Заслуженного мастера спорта, легенды отечественного и мирового хоккея Владимира Николаевича Шадрина не стало на 74-м году жизни, 26 августа 2021 года. Вечная память великому спартаковцу!

Владимир Шадрин. Апологет умного хоккея

Вспоминая Владимира Шадрина

26 августа в возрасте 73 лет не стало Владимира Шадрина – двукратного олимпийского чемпиона, 5-кратного чемпиона мира и трижды чемпиона страны в составе родного клуба «Спартак» Москва. Всем, кто знал Владимира Николаевича, он запомнится прекрасным спортсменом и замечательным человеком. Каким был легендарный игрок «Спартака» и сборной СССР в обычной жизни, рассказывает нашим болельщикам его дочь, Елена Владимировна Глоба.

– Отца я запомнила человеком большого достоинства. Честным, правильным, добрым и очень отзывчивым.

– Каким Вы помните отца в своём детстве – когда он продолжал спортивную карьеру?

–  Помню, как ждала его дома после матчей, смотрела в окно. Писала ему наивные детские записочки: «Поздравляю, папа! Забита шайба…», рисовала цветочки или его самого на хоккейной площадке, обязательно.

– Когда папа приходил домой, по нему можно было определить: проиграла команда или выиграла?

– Конечно. Когда приходил расстроенный и замкнутый, не такой улыбчивый – значит, проиграли. Конечно, на мне это никак не отражалось – всё равно всегда обнимет и поцелует. Но, когда проиграли – чувствовался какой-то сумрак на лице, переживал ужасно.

– В одном из интервью Владимир Николаевич поведал: «Мой отец, Михаил Васильевич категорически был против того, чтобы я занимался хоккеем. Но когда я приехал домой после сборов, поднял его 100-килограммового на свои плечи и сделал несколько приседаний, он сказал: занимайся спортом!» А как относилась Ваша мама к тому, что он хоккеист?

– Во всём поддерживала, безумно за него переживала. Это ведь, прежде всего, и травмы. Как женщина, конечно, сейчас я её могу понять. Помню, как я всегда скучала по отцу, когда он уезжал – постоянные разлуки, сборы. И для меня не было большего праздника, чем когда мама наряжала меня в красивое платье, брала за ручку – и мы ехали к папе, чтобы увидеться с ним ненадолго. Помню, как встречали его в Алуште после тренировки – и шли гулять, купаться, общаться. С пяти лет я помню это точно – такие яркие воспоминания.

– Владимир Николаевич был очень общительным человеком. А с кем у него была тесная дружба? Помнится, что с Владиславом Третьяком он очень общался.

– Не буду здесь говорить от своего имени – это вопрос скорее к моей маме. Но Владислав – тот человек, которого она обняла, прижалась, он поддержал её одним из первых на прощании с папой. Это было очень трогательно. Она сказала, что даже не сразу узнала, что это он – поняла, что кто-то очень близкий человек. Когда подняла глаза и увидела, что это – Владик, то просто не могла сдержать слёз. Это было настолько тепло, искренне и очень важно для неё. А друзей у него было огромное количество – я боюсь, что сейчас кого-то не назову или забуду. Старшинов, Майоров, Якушев, Ляпкин, Михайлов – там были все. Они очень тепло отзывались о моём отце – говорили правильные и искренние вещи. Были все его друзья и коллеги – из ЦСКА, «Динамо», естественно, родного «Спартака» и сборной страны. Многие прослезились, когда говорили свои слова – было чувство, что это идёт от сердца.

– Сейчас хоккеисты много зарабатывают. В его игровые годы этого не было, зато была народная любовь. Которую не купишь ни за какие деньги. Приятно было, когда отца узнавали?

– Приятно, очень приятно. Для меня это была безумная гордость. Гордилась тогда и до сих пор горжусь. Нос кверху, старалась с ним идти в ногу. Такой детский инстинкт – старалась идти вместе, чтобы ему соответствовать. Даже ребёнком я понимала, что рядом со мной не просто мой папа, которого я очень люблю – а это человек, который очень много сделал на радость нашей Родине. Помню случай, когда у него брали интервью. Я была совсем маленькая, сидела у него на коленях. Ему задавали вопросы, а я вклинилась. У него спросили: «Владимир Николаевич, а чем Вы хотите заниматься?» Мне сказали: сиди тихо – но я хоть и была послушным ребёнком, выскочила и закричала: «А я хочу быть пионеркой!» Это действительно было так, потому что я выросла слугой своей страны, во мне это воспитали. И это папина заслуга, прежде всего. Потому что он отдавал всего себя на благо людей – и ему было дорого, что люди отвечают ему взаимностью. Не важно, был это обычный человек, какой-то руководитель или бабушки во дворе. Народная любовь для него была главным. А ещё, папа не очень любил пиариться. У него вообще не было этого в крови – он считал это недостойным, настолько скромный был человек. Считал, что неправильно выпячивать себя – рядом тоже талантливые, гениальные, великие.

– Вы назвали своего сына в честь деда, Владимиром. Почему по стопам дедушки у него в хоккее не получилось?

– Да, дедушка поставил его на коньки. Он, конечно, был не против занятий внука хоккеем – но не настаивал и не принуждал к этому, помня своё травматическое прошлое. А так спорт у сына, конечно, был. Занимался в детстве плаваньем, настольным теннисом и большим немножко. Развивался спортивно. Я и сама очень люблю игровые виды спорта. До сих пор смотрю чемпионаты мира, Олимпиаду – не только хоккей, а в принципе интересуюсь спортом. Сама занималась в детстве баскетболом, волейболом и фигурным катанием. Так что, по себе знаю все сложности спорта, через которые прошёл папа – с упорным трудом, травмами и постоянными тренировками.

– Как следил Владимир Николаевич за «Спартаком» в последние годы? Переживал за игру команды?

– Конечно, переживал. Болел за «Спартак», а как иначе! Для него это всё настолько родное. И мыслями, и советами по игре делился – но скорее это были советы профессионального плана, которыми он делился со своими друзьями. Он жалел, что по тренерской карьере в «Спартаке», в ком-то из ребят он не увидел полной самоотдачи, в ком-то упущенные таланты. А советы, за просмотром игр, были чисто профессиональные – здесь надо поставить этого, здесь надо поменять… До сих пор у него остались такие тренерские блокноты, со схемой площадки. Он ставил там точечки, стрелочки. Даже на кухне, смотрел хоккей и не переставал делать эти пометки. Словом, по-настоящему жил любимой игрой.

– Владимир Николаевич в один момент жизни сказал: «Я ещё не решил, кем я буду – хоккеистом или инженером. Он закончил математическую школу при МГУ с «серебряной» медалью, а учась в институте нефти и газа имени Губкина, он никогда не соглашался на «четыре» – всегда просил дополнительные вопросы, чтобы сдать только на «пять». Никогда он не признавался, что зря выбрал хоккей и не стал инженером?

– Вообще ни разу. Но со своим институтом он поддерживал отношения – со своими сокурсниками, ходил на встречи, выступал и поддерживал вуз, насколько это возможно. В детстве мы ездили с ним туда, он брал меня с собой – садились в большую «Волгу» и ехали к его институтским коллегам, друзьям, сокурсникам. Уверена, если бы он выбрал должность инженера – то тоже стал бы великим. Талантливый человек – талантлив во всём!

Олег Воронин