Сергей ГОЛОШУМОВ: «Не хватило характера»

Продолжаем публиковать материалы из архива клубного журнала "SPARTAK.RU". Сегодня интервью с тренером вратарей МХК "Спартак" Сергеем Ивановичем Голошумовым. Но речь в нём не о нынешних временах, а о прошлых.

Сергей Голошумов, сделав затяжку, сообщил, что готов ответить на любые вопросы. Докурив, добавил: «Эту гадость всё никак не брошу. А вот с алкоголем завязал. За двадцать последних лет не выпил ни грамма».

УСЫ

- Болельщикам со стажем вы запомнились роскошными усами, видневшимися даже из-под вратарской маски. Когда их сбрили?
- На следующий день после того, как закончил играть.

- Ношение усов являлось приметой, сопровождавшей вас на протяжении карьеры?
- Просто начинался новый жизненный этап. Который я решил начать с их сбривания (улыбается).

- А отращивать усы начали когда?
- Лет в семнадцать-восемнадцать стала пробиваться более-менее нормальная щетина. Пушок, имевшийся до того, конечно, сбривал. А вот после вхождения во взрослую жизнь, усы не трогал вплоть до окончания карьеры. Плюс оказывала влияние мода тогдашнего времени.

- Усы носил даже Сергей Капустин, один из ведущих игроков «Спартака» 1980-х.
- Точно. Ещё один из братьев Орловых. Многие. В те времена усы были популярны. Как сейчас бородки.

НИЖНЕКАМСК

- В Нижнекамске в 1992 году с наступлением темноты на улицу выходить было опасно?
- Не только в Нижнекамске. По всей России ситуация была неспокойной. Меня Бог миловал. Обходилось без приключений. Да и держались мы в Нижнекамске группой: пять-шесть человек приезжих.

- Целая спартаковская группировка: вы, братья Орловы, Геннадий Курдин…
- Да. Вообще же, голова была забита хоккеем. О каком-то криминале не задумывались.

- Каким образом занесло в Нижнекамск?
- В 1991 году я покинул «Спартак». Посчитал, что необходимо что-то в хоккейной жизни менять. Начались проблемы с дисциплиной, которые мешали демонстрировать игру хорошего уровня. После некоторых поисков появился вариант поехать в Нижнекамск.

- Появился как? Нижнекамск по тем временам – город на хоккейной карте России экзотический. К тому же, не имелось ни компьютеров, ни мобильных телефонов, ни агентов.
- Вообще-то я хотел уехать за границу. Но для вратаря осуществить это было проблематично. Нарасхват шли нападающие высокого уровня, которых в Советском Союзе было в избытке. Ценились техничные забивалы. Интерес к вратарям – намного меньший. Не найдя вариантов, решил остаться в Союзе. В высшей лиге вакансий не имелось. И вдруг позвонил случайный знакомый, с которым однажды где-то пересекались. Он представился, напомнил о себе, и сказал, что есть возможность поиграть в Нижнекамске.

- В какой лиге в сезоне 1992/93 выступал «Нефтехимик»?
- Во втором дивизионе отечественного хоккея, которым на тот момент являлась первая лига.

- Почему уже в 1993-м году не удалось вывести команду в элиту?
- Мы могли осуществить эту задачу. Были к ней близки. И по игре, и по подбору исполнителей. Думаю, на итоговом результате сказалось отсутствие крытого стадиона. Играли под открытым небом. И, конечно, вопрос судейства. В ряде матчей нас откровенно «топили». Я, естественно, могу ошибаться. Но, считаю, дело обстояло именно так.

- После непрерывной борьбы за медали в составе «Спартака», кататься по экстравагантным в хоккейном плане местностям: каково это?
- Если брать аспект хоккейный, то никаких проблем не возникало. Задача была такая же – ловить и отбивать шайбы. В этом плане не поменялось ничего.

- А если рассматривать аспект бытовой? Одна арена под открытым небом чего стоит!
- Я непритязателен. Всегда спокойно относился к бытовым вещам.

- Тараканов в гостиницах тапками давили?
- К счастью, мы жили в хорошей гостинице – «Турист». А в поездках бывало. Но у меня-то рука набита! В московских квартирах тараканов было не меньше. Сколько с ними не боролись, сколько не травили дихлофосом, всё равно лезли и лезли. Потом осознали – тараканы уходят только во время ремонта. Но позволить его себе могли немногие.

- Вы могли?
- На спартаковскую зарплату – да. Жаловаться было грех. По сравнению с людьми, не связанными со спортом, мы, конечно, жили лучше. Впрочем, по уровню зарплат среди клубов Союза, «Спартак» находился внизу. На периферии платили намного больше, что легко объяснимо: одна команда в городе, а то и в регионе – местная гордость, которую холили, лелеяли и носили на руках.

- Алексей Ивашкин, игравший за «Нефтехимик» тремя годами позже вас, вспоминал о нижнекамской бездонной денежной бочке. Как обстояло дело с финансами во время вашей игры в данном коллективе?
- Зарабатывал хорошо. Хотя приехал туда не за этим. Впрочем, скрывать не стану – по сравнению со «Спартаком» платили больше.

- Зрителей в начале 1990-х хоккей в Нижнекамске собирал много?
- На каждой игре арена заполнялась до отказа. Сколько она вмещала? Я не помню. Помню, что была одна трибуна с деревянными скамейками. Аншлаги, к слову, происходили не только в Нижнекамске. Во всех городах, куда бы мы ни приезжали.

- И везде открытые стадионы?
- Нет. Примерно у половины команд. Навскидку: крытые арены имелись в Альметьевске, Ижевске, Саратове…

- Бывшие спартаковцы в Нижнекамске были популярны?
- На улицах не узнавали. Но на стадионе поддерживали здорово.

БЫТ

- Самый экзотический город, в котором пришлось поиграть в составе нижнекамского клуба?
- Закрытый военный городок под, по-моему, Свердловском, Серов.

- Заезжали по пропускам?
- Да, через шлагбаум. К городу подъезжаешь – а ели голые, без единой ветки. Зато внутри магазины, каких в обычных городах не сыщешь. Можно было запросто купить импортный цветной телевизор, и «Sony», и «Panasonic». Или холодильник.

- Приобрели что-нибудь?
- У меня и так всё было. Уже к 20 годам (Голошумов родился в 1963 году - примечание автора) в бытовом плане ощущал себя спокойно. За границу начал выезжать лет с тринадцати. Сначала со сборной Москвы, затем с различными возрастами сборной СССР. С мастерами впервые поехал году в 1983-1984.

- Неужели первый цветной импортный телевизор тащили из-за рубежа?
- Нет. Очень уж тяжела была хоккейная форма. А вот видеомагнитофон привёз. И магнитофон обычный – двухкассетный.

- Бизнесом в современной трактовке, а по тем временам – спекуляцией, не промышляли?
- Нет, привозил только для себя. К середине 1980-х обзавёлся всем необходимым. И женился. Немного пожили в квартире отца. А через год дали жильё в «Спартаке». Так что в плане быта всё у нас в те времена было здорово. Сейчас, наверное, это звучит дико, но тогда считалось: если имеешь холодильник, цветной телевизор, видеомагнитофон, мебель, значит всё в порядке. Или взять Югославскую «стенку»?

- Что с ней?
- Люди по двенадцать месяцев в очереди стояли, чтобы её купить. Приходили ежедневно в пять-шесть утра отмечаться, писали номер очереди на руке.

- Машину покупали образом каким?
- С этим как раз обстояло проще, были бы деньги. Такого автобума как сейчас не имелось. Но я, например, первую машину купил в 29 лет. И не потому, что не мог. Она мне просто была не нужна. Тогда по Москве, в отличие от нынешнего времени, можно было спокойно ездить на общественном транспорте. Но, главное, - база. К чему иметь машину, если десять месяцев в году ты на сборах? Ещё один – в отпуске. Смысла в авто просто не имелось. Когда я пришёл в команду мастеров, на весь коллектив было всего две машины: у Виктора Ивановича Шалимова и Сергея Алексеевича Капустина. Позже они появились у Виктора Дорощенко, Юрия Рычкова. Это сейчас люди потренировались и поехали домой. А мы в июне на сборы сели, и до декабря. Там «Приз Известий», небольшой перерыв. Следом – вновь на базе, до мая.

ТРАВМЫ ЗАМУЧИЛИ

- «Нефтехимик» стал вашей последней командой. И это в 30 лет! Замучили травмы?
- Да, именно что замучили. Со спиной я мучался ещё до Нижнекамска на протяжении двух лет. Там же её «добил» окончательно. Возможно, из-за игры на улице. Мышцы ведь работали на перепаде температур: из тепла - на холод, вспотел - остыл. После сезона уехал в отпуск. И стало хуже. Позвонил руководству «Нефтехимика», извинился, сказал, что на данном этапе карьеру продолжать не могу. Отнеслись с пониманием. А уже через четыре месяца я лежал парализованный на левую сторону, о чём знают немногие. Почти не вставал - большая межпозвоночная грыжа. Выпал из поля зрения. Помогали только близкие друзья, спортсмены – штангисты и боксёры, с которыми познакомился, когда являлся действующим спортсменом. Они приезжали домой, помогали жене ухаживать за мной, на руках носили в душ, покупали лекарства. С операцией же помощь оказали Коля Борщевский и Виталик Прохоров, выступавшие в то время в Национальной хоккейной лиге. Операция прошла в ЦИТО (Центральный институт травматологии и ортопедии – примечание автора). Успешно.

- Сколько занял процесс реабилитации?
- Особо болеть было нельзя. Необходимо кормить семью. Почти все накопленные деньги потратили за время болезни. Через три недели после операции вышел на работу.

- Не связанную со спортом?
- Верно. Я был ограничен в движениях. Я перенёс в общей сложности пять хирургических вмешательств. Три раза резали колени, была серьёзная операция на копчике – неудачно упал на льду. Операцию на позвоночнике сделали хорошую. Брали связки, ткани, и дополнительно укрепляли поражённый участок. Хирург сказал: «При правильной реабилитации и большом терпении, ты сможешь вернуться в большой спорт». Однако на семейном совете решили: рисковать не стоит.

- Поиграть ещё хотелось?
- Конечно. Хоккей же большая часть жизни. Просыпаюсь утром, а жена говорит: «Опять шайбы ночью ловил. Махал руками, ногами». Впрочем, жизнь продолжалась.

БИЗНЕСМЕН

- Коренное изменение вида деятельности в 1990-е подавляющему большинству людей давалось непросто. Вы не исключение?
- Да. Чтобы достойно содержать семью, трудился на двух работах одновременно. Одна работа была связана с мелким бизнесом – открыли с другом небольшой магазинчик. Вторая – административная должность в известном гостиничном комплексе у друзей.

- Что реализовывали через магазин?
- Постоянно меняли профиль – от продуктов, до промышленных товаров. Пытались уловить ходовое направление, угадать, какой товар будет пользоваться большим спросом.

- Убыточная затея?
- Нет. Просто в определённый момент, к 2003 году, бизнес решили продать, пойдя с покупателем на компромисс и получив среднюю цену, оставшись по итогам деятельности магазина в плюсе.

СМЕРТЬ ЖЕНЫ

- Тренерскую деятельность решили начать почему?
- К возвращению в хоккей подтолкнула смерть жены в 2002 году.

- Вследствие чего она скончалась?
- От рака. Сильнейший удар. Почва из-под ног ушла. Ведь были вместе с шестнадцати лет. Остались вдвоём с сыном, который учился в школе, взрослел, нуждался всё в меньшей опеке. И я почувствовал, что необходимо возвращаться к близкому, родному. Это был хоккей.

- И куда подались?
- В спорт мне помог вернуться Владимир Кучеренко, с которым я в своё время играл в «Спартаке». Безумно благодарен ему за помощь. Он взял меня в женскую команду из Дмитрова «Торнадо», где я отработал два сезона. Параллельно трудился вместе с ним в женской сборной России.

- Знакомый журналист, знаю, подарил вам весной диск с записью матча, проведённого за «Спартак» в 1991 году. Смотрели и думали: всё это происходило в другой жизни?
- Нет. Но было это действительно очень давно. С того момента изменилось многое. Соответствующее настроение присутствовало. Годы из жизни не выбросишь. Посему, постоянно вспоминаешь о прошедшем.

- Что вам о прошлом напоминает?
- Фотографий сохранилось мало. Тогда и не задумывался над тем, чтобы что-то оставить на память. Да и что хранить-то было? Это сейчас всё развито, даже карточки игроков делают. А раньше, что? Командные фотографии, плюс отдельные зарубежные. С удовольствием посмотрел бы сейчас старые матчи. И ведь кассет имел много, записывая игры на видеомагнитофон. Но когда стали появляться на нашем телевидении зарубежные мультфильмы, типа «Том и Джерри», стали их записывать для маленького сына на кассеты с хоккеем. Всё постирали.

«МИЛЛИОН НА ЛЬДУ»

- Самый памятный матч в жизни – в Москве против «Вашингтона»? Играть против команд Национальной хоккейной лиги всё-таки приходилось не каждый день.
- Несомненно, запоминающийся матч. Но я и до той встречи играл против североамериканских коллективов. Если из разряда чего-то необычного, то больше всего мне запомнился один из первых коммерческих турниров в нашей стране.

- «Миллион на льду»?
- Именно. «Спартак» выиграл первое место.

- А вы удостоились звания лучшего вратаря турнира. Вазу дали?
- Подарили цветной телевизор.

- Фотографию со знаменитым Горди Хоу, почётным гостем турнира, сделанную после финального матча, храните?
- Где-то пылится.

- В финальной игре с ЦСКА пробить вас смог только Олег Петров, до сих пор выступающий. Удивляетесь спортивному долголетию отдельных игроков?
- Не удивляюсь. Это зависит от множества факторов. От природных физических данных, от дисциплины, способностей восстанавливаться после травм.

- В 1980-е «Спартак» играл множество товарищеских матчей и турниров за границей. После победы в финале Кубка «Эпсона» над «Дюссельдорфом» в 1989 году на лёд выскочил полуголый местный болельщик. Вспоминаете?
- Смутно. Но было дело, точно. Подробностей не просите (смеётся). А если серьёзно – фотография, сделанная после финала, сохранилась. Полуголых на ней, правда, нет, но народа, находящегося «навеселе», из числа немецких болельщиков, которые выбежали на лёд, хватает.

ШОК

- Какое впечатление произвела на советского человека Америка, где вы впервые оказались ещё в 1980-х годах?
- По-моему, в 1984-м. Первое впечатление – шок. Абсолютно другая страна. Даже по сравнению с Европой. Ни лучшая, ни худшая, - просто другая.

- «Макдональдс» посетили?
- В обязательном порядке. А в 1988 году ездил за океан на ряд товарищеских игр с Олимпийской сборной СССР. В одном городе владелец сети пиццерий пригласил нас в гости. Пиццу готовили сами себе.

- Успешно?
- Успешно. Всё, что сделали, всё слопали. Но Америка – ещё ладно. Поразила другая страна.

- Какая же?
- Япония.

- И чем?
- Зашли в автобус, а водитель нам кланяется.

- Для чего?
- Культура! Она и удивила. Представляете, спят на полу!

- Зачем?
- Таков обычай. Приехали на матчи в город - побратим, а на полу базы расстелены матрацы. Делать нечего, спали так.

- Когда впервые попробовали «Кока-Колу»?
- Намного раньше. В конце 1970-х, когда поехал играть в составе сборной Москвы в Чехословакию. Лет тринадцать-четырнадцать мне было. А в олимпийский год в Москве мы ей просто упивались.

КУЛАГИНСКИЙ «СПАРТАК» - МАШИНА

- Вы ведь дружили с Сергеем Бушмелёвым?
- Причём близко, семьями.

- За что его, игрока «Спартака», застрелили в родной Уфе?
- Я не знаю. Меня тогда в «Спартаке» уже не было.

- На похороны из Нижнекамска отпустили?
- На похоронах, к сожалению, не присутствовал. Удалось только передать соболезнования Татьяне Бушмелёвой.

- Что помешало обыграть «Динамо» в полуфинальной серии сезона 1991/92?
- Я ушёл из «Спартака» после первой половины чемпионата: в январе – начале февраля. Медаль, правда, вручили, поскольку я отыграл более пятидесяти процентов матчей.

- «Серебро» чемпионата брал и «Спартак» Александра Якушева, в котором вы карьеру завершали, и «Спартак» Бориса Кулагина, в котором вы карьеру начинали. Какая команда сильнее?
- Кулагинская, несомненно.

- По каким критериям?
- Не могу сказать. Такие впечатления сохранились в памяти. Быть может потому, что в кулагинский «Спартак» я попал совсем молодым – в шестнадцать-семнадцать лет: до игр в основном составе, конечно, было ещё далеко, но к тренировкам привлекался, жил на базе. Кулагинский «Спартак» казался мне машиной.

- В том «Спартаке» выступали великие Сергей Капустин, Александр Кожевников, Виктор Тюменев, Виктор Шалимов, Сергей Шепелев. Каким образом воспринимали близость людей, за игрой которых раньше наблюдали в лучшем случае с трибуны?
- Следил я, в основном, за вратарями. В тот период для меня существовал только один человек, на которого я хотел быть хотя бы примерно похожим – Виктор Антонович Дорощенко.

- За пивом ветераны вас посылали?
- Нет, такого не было.

- От кого в плане пропущенных шайб на тренировках доставалось больше всего?
- От Александра Кожевникова.

* * *
- Правда, что лучшим игрокам матчей Кубка Шпенглера в 1980-е дарили золотые слитки?
- Совершенно верно. Меня, правда, таковым не признавали.

- Зато в 1988 году вас включили в список 34 лучших игроков чемпионата Советского Союза. Награда полагалась?
- Нет. Для меня память о том включении осталась на уровне газетной вырезки. Хотя, разумеется, как и любому спортсмену, было приятно, что игра отмечена.

- Сезон 1987/88 – лучший в карьере?
- Он запомнился мне больше всего. В его рамках я стал основным вратарём «Спартака».

- Самый курьёзный случай в хоккейной жизни пришёлся на игру с «Авангардом» в 1991 году? В том матче ворота красно-белых защищали именно вы.
- Что в той игре произошло?

- Из-за проблем с холодильной установкой надо льдом основной арены «Сокольников» образовался туман, из-за которого проводить матч возможным не представлялось. И встреча оказалась перенесённой на тренировочный каток, где матч и возобновился.
- Вылетело из памяти.

- В чемпионате 1985/86 вы не провели за основной состав ни одной игры. Из-за чего?
- Я ещё был не в обойме. Играли Дорощенко и Дима Сапрыкин.

- В предыдущем чемпионате вы сыграли 17 матчей, а ещё годом раньше – пять.
- Просто Сапрыкина мучили травмы. Когда он получал очередную, меня поднимали в первую команду. Как только Дима восстанавливался, я вновь становился третьим вратарём.

* * *
- Каким образом относились к женскому хоккею до работы в нём?
- Если кратко - совсем другая игра.

- Хоть раз приходилось в присутствии подопечных ругаться матом?
- Приходилось. Девчата относились с пониманием.

- Чем отличается работа с вратарём-женщиной от работы с вратарём-мужчиной?
- Основное – это физические данные. Два разных пола. Женщина никогда не сможет делать то, что может мужчина.

- Проще с кем?
- С ребятами. Намного.

- Каких достижений добивалась сборная России с вами в тренерском штабе?
- Седьмое место на чемпионате мира в Виннипеге. Мы улучшили результат. Девчонки только-только поднялись из более слабой группы.

«ВЫНЕСЛИ» ВСЕХ

- С нынешним голкипером «Спартака» Домиником Гашеком вы ведь впервые пересеклись почти 30 лет назад – на молодёжном чемпионате мира 1982/83 в Ленинграде. Тогда Доминик вошёл в символическую сборную первенства, а вы стали победителем чемпионата.
- Точно. Может быть, встречались с ним и раньше, в каком-либо товарищеском матче или на турнире. Точно не помню. Зато помню, что на том чемпионате мы «вынесли» всех, как положено: и Гашека, и [Марио] Лемье, и [Стива] Айзермана.

- Именно победа над Канадой со счётом 7:3 стоит особняком? В составе той команды выступали будущие суперзвёзды Национальной хоккейной лиги – помимо Лемье и Айзермана, ещё и Дэйв Андрейчук.
- Думаю, что обыграть нашу сборную в то время был неспособен никто.

- В то время наслышаны о таланте канадских игроков вы, вероятно, не были. Впечатлила их игра собственно на чемпионате? На основании увиденного сделали вывод, что на другой стороне площадки великие в будущем хоккеисты?
- Такого объёма информации, как сейчас, когда хоккеиста «ведут» чуть ли не с пелёнок, действительно, не имелось. Просто приезжали канадцы, которых нам было необходимо обыграть во что бы то ни стало. Никто из них ничем особым по тому чемпионату мира не запомнился.

- Владимир Ружичка, ставший с 20 (12+8) очками, набранными в семи матчах, лучшим бомбардиром турнира, выглядел предпочтительней?
- Да, вот его я помню очень хорошо. Уже тогда он выделялся, выглядел очень прилично.

- Когда Гашек приехал играть в «Спартак», перипетии того мирового первенства с ним вспоминали?
- Нет.

- Почему карьера в первой сборной СССР у вас не сложилась? Не выступали за ЦСКА или «Динамо»?
- Дело не в этом. То, что я не сыграл на взрослых чемпионатах мира – абсолютно объективная оценка моего уровня мастерства. Вратари, которые в те годы защищали цвета сборной – Сергей Мыльников, Артур Ирбе, играли лучше. Считаю, на протяжении всей карьеры, для того, чтобы достичь больших высот, мне не хватило характера. Потенциал имелся немалый. Однако спортсменом я оказался неважным, реализовав талант примерно наполовину. Потому в сборную и не попал. Но это была моя жизнь, которую уже не изменить. Сейчас же, во время работы, постоянно ребятам напоминаю и акцентирую внимание: «Без характера и трудолюбия высот не достигнет ни один спортсмен».